Это похоже на синее небо, подёрнутое серой дымкой и исполосованное белыми лучами солнца. Похоже на закат. Такое же тревожное и восхитительное чувство, когда ты стоишь посреди дороги, а вокруг – пустота. Ты не видишь солнца, но чувствуешь, как оно исчезает в твоих глазах. Ещё минута и опустится сумрак, а потом… Что будет потом понять несложно. Не зря Освальд внёс этот пункт в наш свод правил.
«Никогда не выходи на улицу после заката».
Потом – страх и надежда, что-то большее, чем просто слово. Мне судить сложно, ведь я уже много лет не видел заката.
Такой я увидел музыку Алекса. Тревожной, печальной, но завораживающей так сильно, что хотелось следовать за ней, лишь бы услышать последние ноты. Словно ты околдован ею. А ещё я вспомнил походы в церковь с отцом. Каждое оттягивание басовой струны, как одна воскресная молитва.
Резко и пронзительно. Витражи в костёле у дома, лик Девы Марии и пьяный голос отца. Я так давно об этом не вспоминал, что почти забыл. Потому что эта память слишком личная и сокровенная. Такая, о которой я не рассказывал даже Освальду.
– Может, – несмело прервал я игру Алекса, – споёшь? Что-то более лёгкое.
Мальчик пожал плечами.
– Как скажешь, – он прокашлялся. – Я как раз вспоминал текст.
– Многообещающе.
Алекс улыбнулся и негромко запел:
– Однажды во сне
Я увидел бескрайний океан,
Где вторя каждой волне,
Печально мне пел капитан.
И в рассказе его соловьином
Я понял только одно:
То, к чему мы так долго стремились —
Песчаное чёрное дно.
– Эй-эй, стой. Ты опять играешь что-то грустное.
– Разве? По-моему, песня о капитане скорее меланхоличная, а не грустная. Это разные вещи.
– Может быть, но… Есть что-то весёлое?
Алекс задумчиво почесал подбородок.
– Только баллада про муравья, которого задавили помидором.
– Ужасно.
Он вновь рассмеялся.
– Если хочешь, я могу написать песню специально для тебя. С хорошим концом. Тебе же такое по душе, верно?
Я всегда был человеком сентиментальным, но в моей реальности не было места для такого. К тому же казаться Алексу слишком мягким мне тоже не хотелось.
– Не стоит. Глупая затея.
– Какая отличная затея! – проигнорировав мои слова, воскликнул Алекс. – Будет чем заняться вечером. А сейчас я сыграю балладу про муравья.
– Нет, нет и ещё раз нет. Я не хочу это слушать.
– Тебе не нравится мой голос?
– Нравится, но… может, обойдёмся просто музыкой?
Вопреки моему нежеланию Алекс начал играть свою странную балладу. Она была очень глупой, но в какой-то степени даже… забавной? Я не был, конечно, в этом уверен, ведь уснул где-то на середине.
И на этот раз мне приснилась родная деревушка в Италии.
Запись пятая.