К немыслимому удивлению Виктора, из зарослей всаднику последовал ответ:
– Не обременяй себя тяжкими мыслями о моей кончине, достопочтенный Кухэй, – голос из зарослей можжевельника звучал невесело. – Как видишь, я всё ещё жив и тружусь в поте яиц.
– Забирайся на мою лошадь. Я вывезу тебя отсюда.
– Тысяча благодарностей за твоё беспокойство обо мне, достопочтенный.
В следующее мгновение «вольноотпущенник» стащил всадника с лошади. Послышались звуки борьбы, приглушённый стон.
– Что ты задумал, вольноотпущенник? – раздался сдавленный голос Кухэя.
– Не притворяйся, достопочтенный. Вначале мои лошади, теперь и до меня черёд дошёл, я прав?
– Пусть тебя настигнет жестокость чумы!..
«Вольноотпущенник» вполголоса рассмеялся.
– Я есть воплощение жестокости и чумы, достопочтенный. Неужто ты ещё не понял?
– Сдохни, голодный пёс!..
Договорить Кухэй не успел. Он захрипел, начал захлёбываться. Виктор догадался, что «вольноотпущенник» ранил его в шею.
– Проказа! – выругался «вольноотпущенник» спустя время, когда Кухэй испустил дух. – Сглаз. Будь всё трижды проклято.
Отрывистый шорох, хруст сминаемых веток. Виктор затаил дыхание, вслушиваясь в неровные отступающие шаги. Он глотнул воздуха, опустил лицо в землю. Колючки оцарапали кожу на лбу. Виктор протяжно выдохнул, сгребая пальцами сухую землю.
Федка толкнул его в плечо. Затем ещё раз – настойчивей.
Виктор поднял голову.
Изумет, которого всадник назвал «вольноотпущенником», переместился по воздуху – иного объяснения Виктор подобрать не мог. Теперь от «вольноотпущенника» их разделяли лишь заросли можжевельника. Изумет стоял, прячась в тени, хворо опершись о выставленное в землю копьё с узким наконечником. Доспехи из скреплённых кож его были запятнаны кровью, островерхий шлем сползал на грязное лицо.
Виктор заметил, что по ноге изумета струилась кровь.
«Ранен! Проклятье! Он ранен, но способен был подкрасться столь бесшумно!»
– Оставь, – прохрипел Виктор, мысли его путались, как нитки. – Оставь нас, во имя Миродержца юга! Во имя Неба!
«Вольноотпущенник» поскрёб висок, скосив похожий на железную чашку с кожаной бармицей шлем ещё сильней. Он не сводил мрачного взгляда с Виктора.
Федка вскочил. В руках его блеснуло тонкое лезвие – Виктор узнал свой складной нож.
– Не дам! Убью! – задыхаясь от страха и бешенства, вскричал мальчишка.
Федка неловко заполосовал воздух лезвием. Он выглядел в точности как воробей, решившийся отбиться от кречета.
«Вольноотпущенник» без особого усилия схватил мальчишку за руку. Рычание Федки сорвалось жалостным визгом. Складной нож полетел на землю.
Кожаная бармица, прикрывающая шею изумета, качнулась. Из-под козырька шлема замерцали два пламенеющих уголька глаз.
– Кто-то и с саблей не боец, – изумет сцепил пальцы вокруг