Всех людей, которые отправлялись в наш котел, мы разделывали и свежевали на одном и том же месте – там же, где когда-то пролилась кровь старой ведьмы. Каменный пол в том месте потемнел и однажды провалился. Я кинул в образовавшуюся дыру кость – она вернулась обратно, выскочила из дыры и поползла по полу, как гусеница. Гриеза сказала, что многочисленные страдания наших жертв открыли врата в Дуггур, что сможем помещать туда разные предметы, пребывание в мире деномов будет изменять их и полученные диковины мы сможем продавать под видом товаров из чужих земель. Благодаря этому нам не придется больше заниматься разбоем. Весь тот день я развлекал себя тем, что спускал на веревке в дыру всякий хлам, а обратно вытягивал какие-то чудные штуки. Поломанное древко от лопаты превратилось в палку, которая висела в воздухе и положить ее было невозможно. Когда я повис на ней, она выдержала мой вес. Ржавый меч превратился в слепую механическую змею, которая ползала по полу, билась головой о стены, разворачивалась и направлялась в другую сторону. Из фонаря получилась мельница, перемалывающая камни, дырявые штаны обернулись бездонным мешком, который выглядел как обычный мешок, но вмещал в себя бесконечное количество предметов. На следующий день я сложил все получившиеся диковинки в бездонный мешок и на пароме переправился на остров Скревум, в порт Хегглью, где располагался большой рынок. Я продал все товары, на радостях зашел в таверну и купил бутылку миксинной водки. Когда я выпил ее, на меня навалилась тоска – такая же, как и сейчас. Я осознал, сколь порочны все мои деяния – предательство горожан Эглнефа и последовавшие за этим годы разбоя и людоедства. Я был противен себе – пока не протрезвел. А когда протрезвел, тоскливое ощущение прошло, я снова был готов без зазрения совести заниматься своими черными делами.
Я постоянно носил на рынок в Хегглью свои диковинные товары – выдавал себя за помощника иноземного купца из Триарии. Раз за мной увязались двое – хотели, видимо, выследить, где находится склад выдуманного мной купца. Я заманил их в нашу пещеру, убил их и разделал их трупы и скормил нашим детям.
Когда я в другой раз понес на рынок мои чудные товары, меня уже ждали подельники тех двух, кого я убил и съел. Они загнали меня в простенок меж домами – и это было ошибкой. Хотели прикончить меня в укромном месте, но лишь дали мне преимущество над ними. С трех сторон я был защищен стенами домов, нападать на меня они могли только спереди. Первого нападавшего я просто порвал на две части – схватил за плечи и дернул, что было сил. Другой попытался меня пырнуть шпагой, да лишь поцарапал мое плечо и погнул лезвие своей зубочистки. Я схватил его за ноги и стал размахивать его вирихлявшимся телом, как дубиной – избивал им его же товарищей. Когда они стали отступать, я поймал одного из них и велел отвести меня в их логово, к их вожаку. Вначале он отпирался – ровно до тех пор пока я доступно не объяснил ему, что смерти от моих рук ему все равно не избежать,