Кости и черепа Никольского не удивили – он был в курсе моего «по-настоящему девчачьего, ха-ха-ха» увлечения. Да, я спасалась от страха смерти, препарируя найденные в подворотнях трупики мелких животных. Я рыскала в темных пространствах меж гаражами, на крыше котельной, в подвалах и зарослях кустов – везде, где не ступала нога человека-дворника, искала мертвых голубей, крыс, мышей, если повезет, кого-нибудь необычного – ежа или жабу. Отделяла скелеты от ненужной плоти. Делала из костей обереги и украшения. Либо собирала остовы химерических тварей, соединяя между собой косточки разных животных.
А вот присутствию в списке широкополых шляп вызвало у Петра Ильича некое недоумение. Мы тогда поболтали о шляпах, вспомнили головные уборы Снусмумрика, Одина, Гэндальфа, Ринсвинда и короля Мёнина. Мне на ум пришел еще один крутой шляпоносец, о котором узнала от мамы – художник Йозеф Бойс. Никольский о нем ничего не знал – пришлось мне расширить его кругозор, поведать Петру Ильичу про войлочный рояль, татарских шаманов и то, как объяснять картины мертвому зайцу. «Прикольно!» – прокомментировал мой рассказ Никольский. Надо ли говорить, что в подарок на день рождения в том году я получила от него крутую черную шляпу-капелину, отлично вписавшуюся в мой ретро-гранжевый стилёк.
Но больше всего меня поразил подарок, который приготовил для меня в том году брат. Вместе с Рамоном они нарисовали огромную карту Энрофа – мира из романов Петра Ильича. В мастерской, как выяснилось, они пропадали не ради музицирования – готовили мне сюрприз.
Мой ответный подарок Стасу едва успел прийти к сроку – почти на все скопленные мною деньги я купила ему новый дремель. Брат увлекался художественной обработкой дерева.
От родителей настоящих подарков мы не получили – так, конвертики с купюрками. «Пытаются откупиться», – грустно подумала тогда я. Пожаловалась при случае Никольскому.
– Они знают нас настолько плохо, что им даже неизвестно, чего бы нам хотелось получить в подарок, – ныла я.
– Думаю, Инга, ты торопишься в своих суждениях, – не согласился со мной Петр Ильич. – Попробуй придумай какое-нибудь другое объяснение.
– Другого объяснения нет, – упорствовала я.
– А не кажется ли ли тебе, что твои родители сочли вас уже достаточно взрослыми, серьезными и ответственными – способными здраво распорядиться деньгами, купить на них то, что хочется именно вам? Оставили выбор за вами. Не акт пренебрежения, а акт доверия, – звучащий из динамика моего телефона голос Никольского, размеренный, рассудительный, был похож на голос гипнотизера. Да, с той точки зрения, которую он пытался мне донести, ситуация выглядела бесспорно приятней. Не знаю, насколько это соответствовало истине. Мне казалось, что не очень, и права была я – в своих изначальных предположениях и обидах.
Многие подростки предпочитают, чтобы им дарили деньги. Я же любила получать настоящие подарки – пусть даже какую-нибудь фигню. Мама могла бы нарисовать мне картинку, папа – зайти в книжный магазин и купить пару книжек, даже разбираться в моих текущих пристрастиях необязательно, с некоторых пор я была