она мне отвечала:
«Ну да». Т.е. для неё не было «как будто». Для неё это было буквально. И каждый раз она приходит ко мне на сессию в ожидании поддержки, а получает страх, что я буду её убивать своими мыслями. И всё, что ей остаётся – изолироваться. Быть со мной, и при этом быть в одиночестве. К сожалению, пока мои интерпретации не достигают её. Она не может
отделить реальность внешнюю и внутреннюю. Иногда мне кажется, что у неё есть проблески. У меня наступает воодушевление, но на следующей сессии всё повторяется сначала. Причём, я понимаю, что какой-то частью своего мозга она понимает—о чём я говорю, когда объясняю, что мысли не могут убить на физическом уровне. Она на это отвечает:
«Но я так чувствую. Я понимаю головой, что вы мне хотите сказать. Но телом я ощущаю по-другому». Иногда у меня тоже наступает бессилие, хочется верить, что кто-то другой ей поможет лучше, чем я. Но для неё это будет глубокое предательство с моей стороны. Она потеряет всю надежду. Если я её отправлю к другому терапевту, то она угрожает мне тем, что покончит жизнь самоубийством. Я ей только один раз предложила пойти к кому-то другому около 3-х лет назад. А про суицид она мне говорила на последних сессиях. Мне казалось, что у нас с ней был серьёзный прорыв, когда я думала о спутанной Эдиповой ситуации, что ей надо портить родителей, меня, потому что для неё невыносимо чувство собственной ценности. Но на следующей сессии я теряла эту мысль – и она полностью изолировалась от меня. Ещё с этой пациенткой мне удивительно то, как она воздействует на мышление моих коллег. На супервизии 90% мыслей были про хаос и разрозненность. Как будто невозможно ощутить её целиком. Понравилась идея моего коллеги, что ей страшно расстаться с собственным всемогуществом. Т.е. у неё фантазия, что мои мысли настолько всемогущи, что могут её убить в реальности – это на самом деле переворот: Она такая всемогущая, что может контролировать мои мысли через своё тело.
Мы говорили, что в подходе теории объектных отношений Эдипов комплекс – мама, папа и ребёнок – раскладывается следующим образом. Мама и папа – это аналитик с его мыслями. А пациент оказывается в роли ребёнка, который не может забраться в голову (в теории З. Фрейда – в постель) аналитика. Не может никаким образом повлиять на рождение мыслей в голове аналитика. Но пациент всё равно хочет это сделать. И тогда мы вводим понятие – нападение на мышление аналитика. Когда вы чувствуете, что не можете думать на сессии – это значит, что вы в гуще проективной идентификации. Когда вы чувствуете, что отвлекаетесь на что-то постороннее в своих мыслях – речь о том, что пациент хочет донести до вас свои очень интенсивные чувства. Вам сложно думать об этих чувствах, поэтому ваше мышление останавливается, и вы отвлекаетесь. С символической точки зрения Эдипова комплекса – пациенту всё-таки удалось забраться в голову-спальню аналитика. И он остановил акт создания мыслей. У меня сейчас бывает получается
