«Первый» широко улыбался, как бы всем своим видом демонстрируя, чистоту собственных помыслов и искренность. Улыбки же его партнёров, скорее осведомляли о его великолепной актёрской игре, которой разве что, только они и мешали.
– Ладно, показывай, – сдался мужчина в костюме.
В ответ «первый» кивнул одному из своих напарников, и тот передал ему сумку, похожую на торбу. Вытащив что-то из неё, он бросил это в сторону своего собеседника, который ловко поймал левой рукой летящий в него предмет.
– Быть не может! – не стал скрывать своего удивления мужчина. – Какой он концентрации?
– Признаться честно, не могу ответить на этот вопрос. Но подозреваю, что одной из наивысших, из вообще возможных. Можете опробовать, но…
Не успел «первый» договорить, как собеседник в костюме, до этого момента разглядывавший ярко-красный кристалл, зажатый в его пальцах, с силой сжал его в кулаке и раздавил.
Естественно, Артём не видел ни сам кристалл, ни его цвета. Да и диалог мужчин разобрал далеко не весь. Но когда «второй» сдавил что-то в своём левом кулаке, мальчик ошеломлённо наблюдал, как руку мужчины охватило бледно-красное сияние. Оно было похоже на бархатное марево, словно пробивающийся сквозь туман свет слабых габаритных огней. И просуществовав несколько мгновений, этот таинственный свет растаял без следа.
Артём только и успел что закрыть ладонями себе рот, чтобы не воскликнуть от удивления.
– Это невероятно! – мужчина в костюме растерял всю свою деловитость и отстранённость. – И они все такие?
– Все, до единого. Высший сорт, стоящий каждой копеечки.
– Нет, это точно надо опробовать… А ну-ка, – человек в костюме поднял свою правую руку и направил её в сторону одно из приспешников своего собеседника.
Его пальцы были сложены так, как обычно эмитируют наличие пистолета в руке – средний с указательным смотрели вперёд, безымянный с мизинцем прижаты к ладони, а большой возвышался в чуть согнутом положении, исполняя роль взведённого курка.
Прогремел выстрел.
Нет, разумеется, никакого звука выстрела не было. Артём просто увидел, как кисть мужчины в костюме, чуть дёрнулась вверх, подражая отдачи при совершении стрельбы. Ему доводилось видеть не раз такое, ведь и он с друзьями, бывало, баловался подобными шуточными перестрелками.
Но то случилось сейчас, заставило все его нутро сжаться и задрожать. Он зубами вцепился в собственный палец и прикусил его с такой силой, что во рту появился железистый привкус крови. Голова закружилась; в глазах потемнело; а в ушах, словно забитых ватой, стоял лишь неразборчивый шум. Низ живота у самого паха сжимало мелкой судорогой, а по ногам стало растекаться предательское тепло, как знак капитуляции плоти перед естественными страхами.
Артём