Виктор подходил к невысокому особнячку шоколадного цвета. "Банкъ "Классикъ" было начертано литыми золотыми буквами, и также ясно отсвечивала золотом массивная дверная ручка. Но удлиненные окна с выпуклыми продольными обводами вдоль по фасаду, подчеркнутыми слоем снега, напоминали сейчас греческую трагическую маску, а сам трехэтажный домик, зажатый между высотными великанами, был похож на скорбного африканского пигмея.
Виктор прищурился.
"Идиоты. Я бы такому банку и копейки не доверил".
Пропуск ожидал его.
Через минуту, взлетев через ступеньки на второй этаж, он толкнул дверь в кабинет с табличкой "Связь с общественностью".
В тесноватом кабинете стояли два стола. Дальний был пуст, из-за ближнего поднялся навстречу лысоватый мужчина неопределенных лет, за тридцать или больше, в сером костюме, и протянул руку. Она была мягкая и влажная. Виктору захотелось достать платок.
– Вы пригласили меня, чтобы…– начал он известными словами.
– Да, да, – сбивчиво заговорил чиновник, – мы бы хотели дать рекламу, но я не знаю, когда именно. Все как-то не доходит… Дней через десять утвердят бюджет на следующий год, тогда мы определимся. Я сам ничего не решаю, как скажут, так и делаю.
Он словно извинялся и просил Виктора скорее разобраться, с кем тот имеет дело.
И Виктор разобрался.
Шестерка. Мелкая рыбешка среди акул банковского бизнеса. Раз и навсегда испугавшийся человек, который боится лишний раз поднять голову, чтобы не засветиться перед начальством.
"Я теряю время"– Виктор поиграл желваками.
– Вот, – продолжал тот, – сказали, сделай папки, я заказал. Разве плохо? Вот логотип, фирменный знак, все в цвете. Смотрите, как красиво. А им не нравится. И я виноват. Возьмите себе, пригодится.
Виктор перебил его.
– Вы не боитесь упустить шанс? Именно сейчас, когда банки средней руки кинулись в газетную рекламу, словно стая волков? Видели бы вы эти полосы, эти целые газетные страницы!
– В самом деле? Я не знал. С чем это связано?
– По большому счету, с правительственным кризисом, положением в стране, шаткостью валютного курса…– Виктор рубил и бросал горстями, как Цицерон.
– Но мы банк продовольственный, наши учредители работают на отечественном рынке и не подвержены…
– Все мы в одно лодке.
Тот словно покрылся серой пылью, встал и забегал по кабинету.
– Какие объемы они берут? Долларов на сто пятьдесят?
– Я же сказал, заказывают чуть не развороты, но, в среднем, не менее четверти газетной полосы за две с половиной тысячи долларов, четыре публикации подряд. Четырехкратное появление – закон для газеты, вы должны знать об этом.
Заготовка, заполненный бланк договора на такой объем уже лежал в его дипломате. На меньшее он не согласен, ему претят мелочи на двести долларов, с которыми носятся бабешки в агентстве!
Чиновник отрицательно потряс головой.
– Это невозможно! Десять тысяч! Таких денег