– Тут подают кофе, – сказал Тительман, поглаживая пузо под плащом. – Такой напиток из зерен кофейного дерева. От сарацин, турок и венецианцев о нем уже давно знают в южной Европе, но в северной, кажется, это первое заведение такого рода. Я пробовал разок – мне не понравилось. К тому же хозяйки этой кофейни не готовят полноценную еду, а только сладкое.
– А я люблю сладкое, – улыбнулся отец Бертрам. – Надо как-нибудь зайти, отведать сей напиток.
– Как ты можешь говорить о еде, брат? – удивился Кунц, громко отрыгивая. – Меня мутит при одной лишь мысли о ней.
Мрачный замок Стэн располагался у самой Шельды, буквально в паре сотен туазов от ратуши. Стража на воротах состояла из местных, подчиняясь не коменданту гарнизона, а магистрату. Службе отделения Святого Официума по распоряжению из Брюсселя было выделено целое подвальное крыло.
Оказывается, пока отец Петер насыщал свой немалый желудок, его подчиненные в поте лица работали: допрашивали без пристрастия какую-то женщину и одновременно растягивали на дыбе голого парня со следами от ожогов на ребрах. Поскольку пытаемый издавал страшные вопли, гости замка Стэн не могли взять в толк, как записывает что-то из показаний женщины худосочный нотариус с крысиной мордочкой. Тем не менее, он это делал, что заставляло или подивиться чудной организации работы Святого Официума в Антверпене, либо счесть происходящее глумлением над производством дел и профанацией поисков истины.
Сам Тительман довольно скоро развеял сомнения гостей. Он схватил дубину, примерно трех локтей в длину, прислоненную к стене среди прочих палаческих инструментов, и с каким-то утробным уханьем вдруг обрушил ее на голову женщины, буквально сметя ее с табурета. Фамильяр ненадолго отвлекся от испытуемого на дыбе, повернул носком ботинка голову несчастной так, что стала отчетливо видна вмятина в окровавленном черепе.
– Где там грузчики? – крикнул он стражнику, сидевшему у выхода, с алебардой, поставленной между колен. – Зови, пусть выносят еретичку.
Двое небритых и невероятно грязных оборванцев, вероятно, извлеченных из какой-то камеры, подхватили убитую женщину и потащили куда-то наружу. А на ее место фамильяр привел дрожащего старика, которого стал допрашивать нотариус. Некоторое время отец Петер прислушивался, нависая над стариком, а потом повторил свой удар дубиной, во второй раз обрывая работу нотариуса. Те же грязные оборванцы вынесли старика, на его место посадили какого-то бородатого мужчину. Тем временем, парень на дыбе потерял сознание, его отвязали и стали поливать водой. Тительман подошел к распростертому телу, немного подумал и прикончил этого человека ударом своего орудия.
Видя такое, бородатый стал умолять пощадить его, говоря, что подпишет абсолютно все, что от него потребуется.
– Не угодно ли немного развлечься? – любезным тоном предложил Тительман, протягивая дубину гостям.
– Благодарствую, святой отче, – сказал Кунц. – Сие орудие непривычно для меня, и вряд