Когда Габриэль закрыл за собой дверь, а вдова ван Бролин так и не заняла предлагаемого ей места на стуле, Феликс пожал плечами и уселся на него сам.
– Ты хоть представляешь, где ты живешь? – с досадой произнесла Амброзия. – Сколько опасностей нас окружает? Как дешева нынче жизнь?
– Уж не благодаря ли тому Кровавому совету, чьих родственников ты так благородно выгораживаешь?
– Замолкни, наконец! – Амброзия коротко хлестнула сына ладонью по губам. – Сил нет выдерживать твою глупость и самонадеянность. Ты меня пугаешь. Ты ведешь себя нарочно таким образом, чтобы привлекать к нам ненужное внимание? Дерешься, унижаешь других ребят, совершенно не стараешься в учебе, только заставляешь меня покупать новые наряды из бархата, с золотым шитьем и кружевами, да крутишься в них перед зеркалом, будто ты девочка!
Поскольку обиженный Феликс хранил молчание, его мать продолжала:
– Нашими врагами может оказаться каждый: сосед, слуга, посетитель кофейни, случайный прохожий на улице. Кроме Кровавого Совета, шпионы есть и у Святой Инквизиции, и у командира испанского гарнизона Антверпена. Возможно, мы вчера наследили на этом проклятом снегу и привлекли чье-то внимание. А сегодня приехал с вестями Фредрик…
– «Эразмус» вернулся? – Феликс мгновенно забыл о том, что мать нанесла ему обиду. – Что же ты молчишь? Почему я его не видел?
– Он должен был возвращаться на разгрузку. «Эразмус» встал у северных доков, Фредрик говорит, что «Меркурий» был атакован португальцем и еле дотянул до Бристоля. Там, в Англии, его пока пришлось оставить, и Биллем находится при корабле. Погибли четверо из экипажа, еще шестеро ранены. Фредрик передает, что Биллем не хочет более рисковать. Он настаивает на обмене наших двух стареньких и потрепанных кораблей на новейшее судно с восемнадцатью пушками, способное управиться при удачном стечении обстоятельств с любым вражеским кораблем, или, в крайнем случае, удрать от него.
Габри с кувшином подогретого молока застыл на пороге комнаты.
– Когда я еще немного подрасту, на каком корабле будет плавать сам Биллем? – с подозрением спросил Феликс. – Ведь он со временем не захочет оставаться в моих помощниках. – Жестом подозвал Габри, взял у него кувшин и, запрокинув голову, сделал несколько глотков. – Спасибо, – улыбнулся другу, вернул ему кувшин. – Отправляйся-ка спать, Габри.
– А можно, я еще немного послушаю про корабли? – спросил сын новгородского торговца пушниной.
– Вот, – кивнул Феликс, – Габри тоже хочет со временем стать капитаном. Он сам сказал.
– Габри успевает в учебе лучше тебя, – мать не упустила возможности пустить шпильку Феликсу. – Не исключено, что ему откроются возможности гораздо более широкие, чем рисковать погибнуть в