– Тонкая работа, – коротко отвечает ему девушка, продолжая сжимать фигурку в руке.
– Нужно же мне было хоть что-то перенять от известного отца, – руки Тимура расслабленно опущены вдоль подлокотников кресла, но в глазах мелькает легкая тень, словно зрачки их расширились, а затем снова сузились, как у кота, наблюдающего за подвижной игрушкой. – Возьми себе.
Он кивает на поделку.
– Не нужно, – бормочет Сабина, возвращая игрушку обратно на место.
– Это подарок драгоценной гостье, – ирония и серьезность мешаются в низком голосе юноши, не позволяя понять, чего же в нем на самом деле больше.
Тимур успел сменить одежду на домашний мягкий костюм, состоявший из тонкой водолазки с высоким горлом и таких же штанов. Волосы, свободно опускающиеся волной чуть ниже ушей, практически сливаются с черным цветом ткани. Только легкий румянец на белоснежной коже дает понять, что перед ней человек, а не черно-белая картинка.
Сабина наблюдает за тем, как подопечный, отмерев, подкатывает свое кресло вплотную к кровати и, оперев собственный вес на руки, пересаживается туда единым ловким движением. Все действия его выглядят уверенно до автоматизма. Она знает, что пациентам, пережившим травмы, приведшие к утрате или ограничению привычных возможностей, бывает сложно смириться с ощущением своей беспомощности, но Тимур не выглядит как тот, кто чувствует себя беспомощным. Напротив, от него исходит сила… и едва уловимая угроза.
Юноша, расположившись на кровати, выжидающе смотрит на нее с каким-то затаенным выжиданием. Ей интересно, что скрывается за этим чувством и какие мысли бродят в его голове, но она отталкивает этот интерес вглубь сознания.
В конце концов, это просто моя работа, – думает девушка и проходит к нему.
– Сперва я осмотрю твои ноги, – предупреждает она, присаживаясь рядом с ним на покрывало, застилавшее кровать. Тимур укладывается спиной на подушки и запрокидывает голову к потолку, рассматривая на нем что-то, известное только ему. Лицо его ничего не выражает, как у человека, которого ничто не беспокоит, однако Сабина замечает вздувшиеся канаты вен на предплечьях юноши и напряженные кисти рук, почти готовые сжаться в кулаки. Ей не сложно догадаться, как он воспринимает все происходящее.
– Это ничем не отличается от обычного осмотра в больнице, – только и говорит она.
Девушка осторожно кладет руки поверх тонкой ткани штанов и принимается за подготовительный массаж. Она проходится по ногам подопечного поглаживаниями и растираниями, и по мере того, как движется вверх, движения ее замедляются, сменяясь на легкое разминание и прощупывание.
– Твои мышцы в хорошем состоянии, – она поднимает взгляд на лицо Тимура и замирает. Сквозь ресницы его глаза влажно поблескивают, словно у хищного зверя, безотрывно наблюдающего за своей добычей и выжидающего момента напасть. Он ничего не