– Послушайте, вы никогда не видели этого камня? Он ничего вам не напоминает?
– Совершенно ничего.
– Странно!
– Да что же это значит? – засмеялся де ля Кальпренед. – Уж не принимаете ли мы меня за переодетого ювелира?
– За ювелира – нет, но…
– Так о чем же вы меня расспрашиваете или, лучше сказать, допрашиваете, точно вы следователь, а я – лицо, в чем-нибудь заподозренное?
– Понимаю, что я должен казаться в высшей степени странным. Пожалуйста, извините меня, мне кажется…
– Что?
– Что это колье принадлежит вам.
– Вы опять за свое. Решительно, вы принимаете меня за торговца драгоценными каменьями.
– Разумеется, нет. Но разве это колье не могло достаться вам но наследству?
– Если б оно было мое, поверьте, я бы давно его спустил.
– Даже если бы оно было оставлено вам матерью?
– В этом случае я бы устроил так, чтобы оно досталось сестре. Я так сделал с бриллиантами, оставшимися после нашей матери. Мне было десять лет, когда она скончалась, и ее бриллианты до моего совершеннолетия оставались на хранении у отца. Когда мне минул двадцать один год и он сдал мне отчет по опеке, бриллианты были оценены, и мы решили с общего согласия, что их возьмет сестра, а я свою часть получил деньгами. Что бы стал я делать с серьгами да браслетами? Арлета же будет носить их, когда выйдет замуж.
– Совершенно верно, – сказал Дутрлез, краснея. Маленький намек на замужество мадемуазель де ля Кальпренед неизбежно смущал его.
– Но я совершенно уверен, – продолжал Жюльен, – что между вещами матери не было ни одного опала. Да и опал такой камень, который давно уже вышел из моды. Скорее надо думать, что этот является частью колье, хранящегося в каком-нибудь музее древности. Какая античная, истинно художественная работа! Послушайте, любезный Дутрлез, скажете ли вы мне наконец, где нашли его?
Жюльен говорил так просто, ответы его были так естественны, что подозрения Дутрлеза окончательно изгладились. Довольный и счастливый в душе от своей ошибки, он решился сказать де ля Кальпренеду всю правду.
– Я не нашел мой опал, а скорее, отвоевал его.
– Вы сегодня ужасно таинственны. Альбер, поведайте, как и где отвоевали?
– Неужели вы и теперь не догадываетесь?
– Нисколько!
– Но ведь я рассказал вам про мое ночное приключение.
– Как? Нынешней ночью?
– Именно!
– Ничего не понимаю! Вы говорили мне, что, возвращаясь домой, наткнулись в темноте на человека…
– Ну да, и отталкивая его, я ухватился за что-то, что было у него в руках, при этом оборвал какую-то цепочку, и камень остался у меня.
– Действительно, странное приключение! И вы могли подумать, что я брожу по лестницам с драгоценными каменьями в руках? Уж не заподозрили ли вы меня в воровстве?
– Хотите, скажу вам, что именно я подумал?
– Надеюсь, что вы объясните; мне наконец необходимо это узнать, – сухо ответил Жюльен.
– Я