Украденное ожерелье. Фортуне де Буагобей

я не ошибся. Я тотчас же узнал вас, хотя прошло уже пять лет.

      – Вы, может быть, принадлежали к экипажу «Юноны»?

      – Нет, капитан.

      – Зачем вы называете меня капитаном, тогда я был еще мичманом.

      – Да, но вы в продолжение полугода командовали канонеркой.

      – Стоявшей в устье реки Сайгона, да, это правда.

      – Выходили иногда и в открытое море?

      – Для преследования китайских пиратов, и многих из них даже повесил.

      – Совершенно поделом! Если б не вы, капитан, и меня постигла бы та же участь.

      – Как, без меня вас бы повесили?

      – Я хочу сказать, что если бы мне довелось иметь дело с другим офицером, это могло случиться со мною.

      Куртомер смотрел на него удивленными глазами.

      – Неужели вы забыли, как летом семьдесят пятого года взяли в плен китайскую джонку?

      – Ограбившую два купеческих судна и истребившую их экипажи. Как же, помню, страшные разбойники были эти китайцы.

      – А не припомните ли, что у них был лоцман не из желтой расы?

      – Моряк, кажется, с острова Мориса, найденный ими на одном из захваченных ими судов; да и его помню, точно теперь смотрю на его невзрачную рожу.

      – Вы действительно видите его перед собой, капитан, – сказал со смехом человек в капюшоне.

      – Теперь понимаю, почему ваше лицо показалось мне знакомым.

      – Разумеется, понимаете и то, почему я считаю себя обязанным вам жизнью.