Матапан оставался совершенно спокойным при неожиданной выходке Жюльена, лишь его ироническая улыбка показывала, насколько он находит ее смешной. Миллионер выглядел бодрым, здоровым человеком, ему было лет пятьдесят. Только густая жесткая борода его начинала слегка седеть, волосы же на голове были еще совершенно черны. Темные блестящие глаза горели ярким огнем из-под густых бровей, а когда он смеялся, то показывал длинные, острые, как у волка, зубы. Черты лица его напоминали маску Полишинеля – выпуклый лоб, большой выдающийся нос, вдавленный подбородок и матовая кожа темновато-красного оттенка, как у матроса, побывавшего на всех широтах и долготах земного шара. Впрочем, при его высокой и пропорционально сложенной фигуре резкие, бросающиеся в глаза черты лица обращали на себя общее внимание и скорее привлекали своей добродушной, а подчас и иронической веселостью, чем отталкивали. После ухода Жюльена он продолжал стоять на том же месте, будто намеревался тотчас же уйти.
В это время Дутрлез заметил, что опал лежит на скатерти прямо против Матапана, и хотел было прикрыть его салфеткой, но остановился, чтобы своим поспешным движением не обратить на это внимание подозрительного миллионера, не имевшего привычки стесняться с расспросами о том, что его интересовало. Альбер хотел занять его разговором, даже, чтобы расположить его в свою пользу, назвать бароном, что тому удавалось слышать очень редко, и когда аристократ разговорится, ловко положить камень обратно в карман, но не успел он сказать ни одного слова, как Матапан заговорил с ним первым.
– Я пришел сюда, чтобы увидеть одного знакомого, – начал он, – но тот еще не приходил. Позвольте мне, в ожидании его, занять место де ля Кальпренеда?
– Сделайте одолжение, – вежливо, хотя далеко не искренне ответил Дутрлез.
– Я не буду долго надоедать вам и за это могу предложить вам такую сигару, какую вы вряд ли найдете во всем Париже. В прошлом году я специально ездил за ними в Гавану.
– Благодарю вас, любезный барон, – ответил Дутрлез, протягивая руку за драгоценным подарком и старясь вместе с тем столкнуть локтем опал к себе на колени. Но эта операция не удалась, при этом ему показалось, что Матапан пристально следил за всеми его движениями, так что он решил не трогать камень.
– Какая муха укусила вашего приятеля? – спросил Maтапан, усаживаясь в кресло. – Я пошутил с ним, прикинувшись обиженным домовладельцем, а он вскочил и убежал.
– Он вообще очень обидчив.
– Извините, если скажу, что глупо обидчив. Он как будто и на вас рассердился. Мне показалось, что он отвечал вам довольно резко.
– Я не обращаю на это внимания.
– И хорошо делаете. Он просто взрослый ребенок. Кстати,