Это безумие было не остановить. Они целовали друг друга до исступления. Кусали губы, может, даже до крови. Дэйв сжимал Кристалл в своих объятиях, припечатывая то к одной стене, то потом уже к другой, так и не оторвавшись от ее жарких губ ни на миг. Она же цеплялась за него как за спасительную соломинку, точно обезумевшая, и почти не ощущала яростной дрожи в коленях. Если бы не сильные руки доктора Митчелла, то Кристалл совершенно точно не удержалась бы на ногах.
Одно резкое движение его руки, и почти все вещи, лежащие на столе, с грохотом повалились на пол. Излюбленный Дэйвом порядок на рабочем месте был безжалостно разрушен его же волей. Едва Кристалл ощутила под собой твердую поверхность стола, в ее голове промелькнула короткая мысль о том, что стоит все это прекратить, и прекратить немедленно! Однако, как уже было сказано, эта мысль оказалась слишком короткой и надолго не задержалась, испаряясь так быстро, словно не появлялась вовсе.
Дэйв стягивал с Кристалл одежду так спешно и нетерпеливо, как будто они давние любовники, и он проделывал это уже тысячу раз, а она судорожно срывала с него галстук, следом касаясь трясущимися пальцами пуговиц на рубашке. Пуговицы разлетелись в разные стороны, став жертвой резких движений ее рук, и с едва слышным звоном попадали на пол – все их старания завладеть вниманием если не Кристалл, то хотя бы Дэйва, успехом не увенчались. Никто не обращал внимания на испорченную рубашку, разбросанные вещи и тем более на грозящийся вот-вот стать безнадежно оскверненным стол. Никто не подумал о том, где сейчас находился, и что кто-нибудь может в любую минуту сюда войти. Они лишь отчаянно пытались стать еще ближе друг к другу, не имея терпения вынести даже миллиметра расстояния.
Дэйв прижимал Кристалл к себе с такой силой, что даже мог оставить на ее бледной коже синяки, но совершенно потерял над собой всякий контроль. Кристалл хваталась за край стола одной рукой и за рукав рубашки Дэйва – другой, впиваясь ногтями в его крепкие руки. Она глушила свои стоны то утыкаясь в мужскую шею, успевая при этом ощутить приятный и уже знакомый аромат парфюма, то сильно закусывая собственные пальцы, совсем не чувствуя при этом боли. Если бы Кристалл и попыталась сыскать для себя оправдание в этот момент, ее попытки определенно оказались тщетны. Она станет ругать себя потом за это вопиющее бесстыдство, не сейчас. Сейчас Кристалл была не способна испытывать что-то кроме переполняющего ее наслаждения близостью Дэйва и почти невыносимого желания.
Это же желание завладело и Дэйвом. Он терял голову от каждого движения, прикосновения, звука. Неотвратимо теряя себя, Дэйв то закрывал глаза, то с наслаждением взирал на Кристалл, чьи нежные вздохи и негромкие стоны ласкали его уши, и так продолжалось снова и снова… Его пальцы путались в ее взлохмаченных волосах, сжимаясь в кулак, и Дэйв зажмуривался от этого чудесного ощущения. Все происходящее казалось ему правильным. Он был уверен: должно быть так, и никак иначе. Однако когда с губ Кристалл слетел последний