2 дня спустя…
В медпункте Исла неподвижно лежала, её голова наклонилась набок на мягкую подушку, а тыльная сторона правой ладони покоилась под ухом, изредка её глаза раскрывались, и её живот поднимался и отпускался, свидетельствую о том, что жизнь ещё течёт в её теле. Внезапно, словно ожившая фигура, она приподнялась на кровати, когда в кабинет вошла госпожа Кобирген, присев на кровать рядом, протянула девушке коробку и произнесла:
– Я думаю, это поднимет тебе настроение, сама их делала.
Внутри оказалась любимая сладость Ислы – маршмеллоу, мягкие и воздушные квадратики, так ровно разложенные, правда, потом из-за них приходится отряхивать сахарную пудру с рук, но разве это что-то меняет? Исла не удержалась перед этим искушение и позволила себе попробовать угощение, которое обычно знала только её мама – как слабость. Прикосновение к ним напомнили ей о материнском тепле, о вечерах, проведённое рядом с близким человеком за просмотрами романтических фильмов, ох, сколько же раз она подавляла желание перемотать скучные диалоги, но это ничего не значило, ценность заключалась в другом, в том, кто рядом с ней находился. Госпожа, смотревшая на неё внимательным взглядом, казалось, точно знает, с чего стоит начать разговор.
– Вы ждёте моих объяснений?
– Совсем нет. Я понимаю, что такое тяжёлое сердце и когда слёзы неизбежно скатываются по щекам… Несколько лет назад, в один год, мои родители ушли в вечность, оставив после себя след невосполнимой пустоты, и, к сожалению, слово возраст никак не смягчает боль утраты, ещё страшнее закрываться с раздирающимися мыслями ото всего мира, думая, что ты теперь одна, но это не так, здесь это точно не так. Жизнь твоя продолжает существовать, в ней тебе предстоит найти ещё много смысла, первое время будет сложно, но с тобой осталась память, которая будет тебе напоминать о маме, благодарные воспоминания о ней, которые ты захочешь рассказать с улыбкой, и они незабвенны. Ты должна принять это, а не кидаться сразу в крайности, отнимая у себя единственный шанс – жить. Это не выход, а лишь поражение горечи.
Исла отложила в сторону коробку.
– Вы правы. Мои мысли, раздирающие, превращаются в переживания, они, словно беспощадные когти, рыщут в душе, разрывая её на осколки непонимания, я ощущаю эти блуждания, эти терзания, которые мешают найти мне ясность. Видела волнения в маминых глазах, убеждала её: всё это напрасно, беспечно я себя вела,