– Ничего удивительного, – предполагаю: это она о моей любви к сладкому.
Мы не похожи с сестрой, ни одна черта внешности нас не объединяет, кроме, быть может, высокого роста. У неё светлые волосы, как у нашей мамы, а её лицо раскрашено светом луны, оно круглое и нежное, в тринадцать лет она просила поделиться с ней худобой, с течением времени эти забавные просьбы ушли в прошлое, сейчас её уверенность не позволяет никому допустить мысли о каких-либо излишествах в её весе, она не ведает ограничений, подчиняющихся нормам, с другой стороны, кто устанавливает эти нормы? Важно лишь, как она себя чувствует, процитирую: «Счастливой и привлекательной». Её волосы такие длинные, что можно было бы подумать, что она Рапунцель, и всё же у Эйлис они короче, больше всего я люблю, когда она заплетает их в объёмную косу – превращается в самую настоящую красавицу. Мы разговаривали, и я решил сохранить нашу беседу, не в точности, а так, как я её запомнил.
Эйлис протянула мне вилку и села напротив, на столе стоял чизкейк – сливочный, нежный и, украшенный сочными ягодами малины и голубики, их было буквально несколько штук, до того, как я дотронулся до холодной стали, я был на грани, чтобы не начать есть руками, но это так – мгновение мыслей. Я ел чизкейк медленно, смакуя каждый кусочек, Эйлис наблюдала за мной с улыбкой.
– Это мило выглядит, – сказала она, – как будто ты ничего вкуснее не ел.
– Он и вправду великолепный. Благодарен тебе.
Потом она поинтересовалась про Агну.
– Нет, от тебя она не получит ничего. Я подумал о тебе, как о героине, олицетворяющей ясновидение, не возражаешь?
– Это интересно, но только, если она будет любить свою жизнь так же, как я, – ответила Эйлис. – Просто не заставляй её выглядеть глупой.
– Если только немного, – бархатисто и невинно ответил я, – если серьёзно я собираюсь вспомнить период, когда ты не могла определиться, какой цвет волос тебе нравится больше.
– Велтен! – возмущённо воскликнула моё имя сестра.
– По-другому нельзя, но поверь, всё будет в положительном ключе.
– Сильная и независимая?
– Конечно.
Эйлис, будучи любознательной и заинтересованной, продолжила расспрашивать меня про героиню, деликатно исследовать мои мысли, но я попросил этого не делать.
– А про отца? Ты напишешь, что произошло на самом деле? – в этот момент моя сестра доела последний кусочек торта, полагаю: она, несомненно, получила равное, если не большее, удовольствия от этого сказочного угощения.
– Я не буду затрагивать эту тему, мне не подходит это по сюжету.
И теперь я готов утопиться в своих мыслях, глядя в окно… Происходит глубокая печаль, когда узнаешь о правде, которая таилась во лжи, а все те моменты, которые казались просто случайными, внезапно обретают новое и жестокое измерение. Отец, который