После смерти Кахи его дружок, Ковалис, времени даром не терял и стремительно пошёл в гору. Для начала он женился на девице литовского происхождения, некой Лане Статкивечене. А через некоторое время вместе с женой эмигрировал на постоянное место жительства, что характерно, в США…
Честно говоря, последняя часть документа меня несколько озадачила. Для чего ведомству дяди Лёши так подробно излагать передвижения какого-то неизвестного Ковалиса в докладе о Кахе Мгеладзе? Если последний уже давно покоится в земле, следовательно, нет у Григория никакого брата-близнеца, никакого двойника, и дело с концом. Я, не дочитав записку до конца, недоумённо повертел её в руках и вдруг обнаружил, что к ней приложены ещё две фотографии: господина Ковалиса и его супруги. Взглянув на фотографию Ковалиса, я обомлел: с неё на меня смотрел Григорий! Служебная надпись на другой стороне карточки гласила, что это ни кто иной, как Мгеладзе Каха Ираклиевич. По-прежнему ничего не понимая, я взял в руки фотографию женщины. Спокойно и сдержанно, как на служебных снимках, без тени улыбки, на меня смотрело давно и хорошо знакомое мне лицо. Это была Лайма.
Совсем запутавшись в этих хитросплетениях, я положил фотографии на стол и беспомощно взглянул на Иннокентия:
– И что всё это значит?
Иннокентий отложил очередную газету и ответил:
– Стас, всё ведь очевидно. Этот тип, братец твоего друга, воспользовался возможностью поменять опостылевшую жизнь, сменив полностью имя, происхождение и биографию. Сейчас уже невозможно установить, умер Ковалис сам, или ему помог Мгеладзе, но то, что Мгеладзе похоронил Ковалиса под своим именем, а его имя присвоил себе и начал новую жизнь, несомненно. Если бы не поразительное сходство с Григорием, мы бы и не смогли никогда догадаться, что это липовый Ковалис. Документы у него оформлены – комар носа не подточит!
Я только изумлённо развёл руками. Иннокентий перешёл на свой обычный деловитый тон и сказал:
– Что ж, считай, что теперь освобождение твоего друга – вопрос техники. Нам осталось выяснить всего лишь одну маленькую деталь. Где проживает этот Мгеладзе-Ковалис. Я думаю, что у американской полиции найдутся необходимые нам данные на этого интересного субъекта, – с этими словами Иннокентий встал, и мы отправились в ставший уже почти родным полицейский участок.
Кевин встретил нас, как старых друзей. Гостеприимно раскрыв для нас свои мощные объятия, он поочерёдно обхватил руками каждого из нас, и, завершив этот акт крайнего расположения и улыбаясь самой дружелюбной из имеющихся в его арсенале улыбок, предложил присесть.
– Как дела, ребята? –