Амулет. Книга 5. Николай Лединский

этими словами старик испарился буквально на моих глазах. Некоторое время я не мог пошевелиться, тупо глядя в сторону, где он только что был, потом спохватился и обернулся к Григорию, который, как ни в чем ни бывало, раскладывал очередной ряд фишек, подгребая к себе другой рукой новые несметные выигрыши. Я ощутил, что сейчас мы оба находимся как никогда близко к краю бездны и решительно подошел к столу, готовый на все, чтобы эта безумная игра, наконец, прекратилась.

      – Гриша, – начал я спокойно, – нам надо выспаться. Мы же с тобой собирались завтра в Большой каньон.

      – Да отстань ты от меня! – резко взвизгнул он. – Отстань!!! – завопил он не своим голосом. – Ты же видишь – мне пошла удача! Почему ты не даешь мне заработать?! Хочешь, чтобы только у тебя были деньги?! Увидим мы твой Большой каньон, завтра увидим! А сейчас, – он немного понизил тон, – не порть мне, пожалуйста, нервы и везение. Успеешь ты выспаться. – Он снова повернулся к столу. – Не знал я, Стас, что ты такая зануда!

      Разве можно разговаривать с невменяемым человеком? А шарик уже снова пустился в путь по кругу. Красное, черное, красное, черное… С каждым его поворотом я чувствовал, что сейчас рухнет вся наша затея поиска общечеловеческого счастья. Рядом со мной окажется не уникальный владелец философского камня, на которого я возлагал огромные надежды, а просто ничтожный игрок, который проиграет все, что успел выиграть, пока ему везло, и утром в полном отчаянии попросту выбросится из окна гостиницы. Судьба его предрешена. «А! – решился я. – Хуже уже не будет», – и навалился на игорный стол, успев схватить барабан до того, как шарик остановился…

      Что последовало дальше, трудно описать. Разумеется, мой неожиданный выпад не привел в благостное состояние ни крупье, ни игроков, ни охрану. Падая, я зажмурился и поначалу только слышал поднявшуюся суматоху. Но вот кто-то грубо сбросил меня со стола на пол, вернее, на фишки, которыми он был усыпан, – чьи-то несостоявшиеся выигрыши, вот начали бить, чем попало и куда попало, вот Григорий, оттаскивая кого-то в сторону, закричал «Не смейте его трогать!» и потребовал вызвать полицию… «Надо же, – пронеслось у меня в голове, – встал на мою защиту! А я-то думал, вместе со всеми отведет душу!..»

      В конце концов, мы оба оказались в полицейском участке (Григорий добровольно сопровождал меня). Меня потрепали довольно сильно, порвали рубашку, в кровь разбили нос, многочисленные синяки и ссадины не доставляли приятных ощущений.