– Я готов рискнуть, – улыбнулся Мортус. – Если проиграю, замолчу на сутки. Если выиграю, заменю приговорённого следующей четвёрки на другого человека.
– Без суда нельзя, – вмешалась Веста.
– Винодельница же старая, у меня нет шансов, – сиял Идилий Кат. – Пойдите навстречу, уважаемые мужи и жёны. Если выиграю, устроим суд для моего кандидата до начала второго запуска. Признаете виновным, пустим на тропу.
– Всё равно проиграешь, – надулся Бадьяр на самодовольный тон Мортуса, но согласился.
– А я ставлю на барона! – сказала Эльза, заметив, что толстяк расстроился. – Что он лучший барон Сычигорья.
Эльза Ветер потрясла белыми волосами и схватила себя за грудь.
– Ах ты моя красавица! – оживился Бадьяр. – Примени-ка силу, посмотри на винодельницу. Старая же?
Наложница замотала головой, осматривая присутствующих. Убедившись, что от неё чего-то ждут, улыбнулась и громко повторила:
– А я ставлю на Бадьяра Широкого! Он лучший барон Сычигорья!
– Сядь, – устало махнул рукой Бадьяр и Эльза послушно спряталась за троном.
Тацита и Люцию, как богатых людей, допустили на трибуну знати. Торговый доверитель пытался заплатить за Голяшку, чей проход ввиду низкого дохода стоил втридорога, но Ратмир запротестовал. Он убедил, что найдёт место недалеко от них и не соврал. Тацит заметил, как молодой человек помахал им с нижнего яруса соседней трибуны.
– Люция, смотрите, там Ратмир.
– Угу, – апатия не покинула девушку.
Каменщик отказал Тациту потому, что хотел сидеть ближе к ложам властной четвёрки. С третьего яруса, где разместился мужчина с Люцией, они были практически не видны. Зелёный род Ратмира не позволял слышать разговоры и улавливать мимику, но он видел перемещения знати и с особым вниманием следил за Пурелием.
Тацит рассчитывал на вечерний ужин, где соберутся богачи. Успеет выяснить слухи и оценить обстановку в городе. Завтра Мортус обещал сводить в мастерскую стеклодува, оберег девочки тоже никуда не денется. Лишь бы Люции не стало хуже.
На арену вывели первую четвёрку, знать засуетилась к ставочникам.
– Гидон поставил танец на то, что ни одна из собак не умрёт, – подводил итоги Бадьяр. – Хотелось бы посмотреть на танцующего воеводу, но я, пожалуй, соглашусь. Собаки псаря сегодня особенно злы. Народница Веста четырежды ударит себя кнутом, если пахарь доберётся до котлов. Не верит в богохульника, одобряю. Зельевариус уверен, что стражникам придётся выпускать стрелы в сидящих на брёвнах. Что у тебя, Шорох? Отказ от любимых пирогов на день? Нет, так не пойдёт. Мала же ставка?
С соседних лож, чьи гости не попали к Бадьяру, но пристально следили за пари у барона, раздались осуждающие голоса. Люди просили повысить ставку.
– Хорошо, – смирился зельевариус. – Неделя!
– Вот это другое дело. Итак, властная четвёрка поставила. Возвращайтесь к себе, я участвую на следующем запуске.
Приговорённым