Крапивная присыпка сработала. Старуха замешкалась на старте, но увидав, как собаки разодрали шатуна, бросила вилы, заголосила и враскачку побежала через арену. Держась за голову, она орала и совсем обезумела. Пёрла прямо на собак, лающих на шатуна, державшегося за столб. Псы, почуяв неприятный запах, фыркнули и отошли. Орущая баба пробежала мимо. Она миновала столбы, котлы, не обратила внимание на качели и уткнулась в стену лабиринта. Тут разум вернулся, женщине показалось, что она спасена.
– Направо! Направо!
– Третий вход!
– Не стой, дура! Задерут же!
– Слева спасение!
Зрители подсказывали в зависимости от ставок. Одни хотели добить винодельщицу, другие ставили на последнюю четверть дистанции, поэтому пытались продлить смертельную гонку. Сочувствующих не было, уж слишком легко баба доковыляла до лабиринта.
Женщина отдышалась и зашла внутрь. Не третьем повороте меч вылетел из стены и моментально убил старуху. Мортус торжествующе посмотрел на барона. Бадьяр демонстративно отвернулся и громко произнёс:
– Почему не стреляют по столбам? Четверть часа давно прошла.
На трибуне кто-то засмеялся, обрадованный выигранным пари, но Бадьяр принял смех на свой счёт.
– Я сказал стрелять! – взвизгнул барон и знатная публика притихла.
– Время ещё не прошло, мой покровитель, – твёрдо возразила народница.
Нараставший взрыв можно было пресечь. Возражение Весты походило на напоминание. Стражники обязательно выстрелят, просто барон в порыве азарта не обратил внимание, что время не подошло. Но народница добавила:
– Они не будут стрелять.
Спокойная уверенность женщины добила Бадьяра. Ему не подсказали, а ткнули мордой. Сколько не петушись, а стража не выстрелит. Потому, что закон. А я, Веста Кнут, его блюстительница. Здесь нет твой власти.
Толстяк вскочил и в ложах поняли, что гнева не миновать. Он замотал головой в поисках жертвы. Наученные приступами ярости подданные опустили головы. Бадьяр наткнулся на приветливый взгляд Пурелия, единственного, кто смотрел на барона, и выбрал.
– Ты!
– Да, мой покровитель.
– Почему… Кто приказал… Где… – путался барон, выбирая повод. – А! Нашёл твой друг отравителей?!
– Моё слово в силе. В королевский день Лукос Шварц установит виновного, в противном случае меня казнят.
– Что мне до твоей казни, дуралей?
– Книгочей, – поправил Пурелий, чем окончательно взбесил барона.
– Завтра! – завизжал толстяк. – С появлением солнца Лукос Шварц должен явиться ко мне! Или ты умрёшь!
Эльза Ветер захлопала.
– Лучший барон Сычигорья!
Знать в ложах подхватила, после чего захлопала вся арена. На тропах ничего не происходило. Часть собак доедала шатуна, винодельщица погибла в лабиринте, двое живых участников отсиживались в укрытиях.
Аплодисменты успокоили Бадьяра.