Если бы мне задали вопрос: «Что случилось с тобой в этой жизни единственный раз?», я бы ответил следующее. Единожды я родился, то есть пришёл на эту землю, единожды обрел отца и мать, единожды женился. А ещё вот что пережил один раз: передо мной дорогу перебегала стая из четырех волков. Я принял их за овчарок пепельного окраса и был крайне удивлен: откуда они взялись в глухой сибирской тайге? Следующего мгновения хватило, чтобы сообразить: это волки, – они не тронули меня.
Признаться, список мой невелик, и я совсем не жалею об этом. В нём есть всё самое ценное для меня – то, что дало мне жизнь и подарило её продолжение в моих детях.
А еще лишь единственное письмо, причем чужое, когда-то стало судьбоносным для моих родителей. Познакомились они на Волховском фронте, обменялись адресами, и война тут же раскидала их по разным фронтам. А потом – долгожданная Победа! Фронтовиков не сразу распустили, разрешив вернуться в родные края, но мысленно все готовились к мирной жизни.
Однажды мамина фронтовая подруга попросила: «Катя, если есть у тебя адрес какого-нибудь фронтовика, дай мне. Хочу познакомиться». В её просьбе ничего странного не было. «Махнем не глядя» – так было заведено на фронте. Моя мама порылась в сумке и нашла фото, адрес полевой почты отца. Подруга тотчас написала незнакомцу в бескозырке. Отец в ответном письме удивленно спрашивал: откуда у неё его адрес? «Катя Васильева дала», – отозвалась подруга. Следующее письмо отец адресовал уже маме, а в 1947 году приехал за ней в Бургу и увёз в Карелию12.
Впервые рассказав мне эту историю, мама вдруг запела фронтовую песенку, которую ни до, ни после того я нигде больше не слыхал. В ту минуту я успел схватить в руки видеокамеру, чтобы запечатлеть родного человека поющим. Мамы не стало. А следом куда-то исчезла записанная тогда мною кассета. Не хватило у меня ума сохранить! Порой так хочется послушать мамин голос, её песню!
А ещё я единственный человек на земле, кто помнит, что ровно сто лет назад – а я пишу эти строки 14 ноября 2021 года – в деревне Мунозеро родился мой отец. Не хочу называть себя последним… «Единственный», в отличие от «последнего», звучит более оптимистично. Вам так не кажется?..
Глава 2. Поросозеро глазами мальчишек шестидесятых
Средство от курения
Курить я начал в первом классе. Ещё жив был мой папа, но из-за благородства характера он был слабой помехой в моём неблаговидном занятии. Отец не заставлял меня дышать ему в нос, как это делали другие отцы в отношении своих чад, поздно возвращавшихся домой с улицы. Он не рылся в карманах моей одежды, надеясь обнаружить остатки табака или спички, чтобы на основании найденных «тяжких улик» установить за мной строгий надзор с наложением суровых санкций в случае их нарушения. Так, безнадзорно – считай, и безнаказанно, – болтался я с пацанами по улицам нашего небольшого рабочего поселка. Вместе мы собирали