Как только похороны официально завершились, Дженова поспешила сменить траурные одежды на привычные, не забыв приукрасить свою эффектную внешность драгоценностями, затем выгнала служанок и велела страже привести к ней в кабинет новоявленного гостя.
Через пару минут он вошёл в комнату, неспешно закрыл за собой дверь и вышел в центр; хоть и держался скромно – заполнял собой всё пространство, стоял, будто монолит, и держал осанку. Тяжёлые и закрытые одежды советника сильнее подчёркивали породу мужчины, только Дженове – резали глаз своими чёрными, бардовыми оттенками, хоть и приукрашенные золотыми запонками, оторочками и ремешками.
– Волф!.. – слетело с губ Королевы.
– Джен… – отозвался он и опустил взгляд. Горькая улыбка очертила правильный рот.
Королева бросила на собеседника надменный взор, вытянув безупречно белую шею.
– Не думай, что тебе здесь рады, и не чувствуй себя, как дома.
– Я слышал… согласно завещанию тебе положено право регентства. Рада своему новому положению?
– А ты меня поздравить хочешь что ли?
Волф опустил длинные ресницы, с его губ слетел снисходительный смешок.
– Поздравить с чем? С тяжестью павшей на тебя ответственности? Если ты её осознаешь, конечно, в чём я сильно сомневаюсь… Всё, что я могу – только посочувствовать тебе.
Джен громко рассмеялась.
– Жалкое зрелище! – затем произнесла она стальным тоном, сверкнула изумрудными глазами и вскинула руку в блистающих перстнях. – Ты сам от всего отказался и выражаешь мне сочувствие?! Слышала бы тебя твоя мать! Я-то помню ещё, как она рыдала, когда провожала тебя, своего сына, своего принца… Сейчас бы тебе занимать «моё» место, и не регента, а Короля, если бы не «тяжесть ответственности», да? Все вы, мужчины, трусы! Вот и поглядишь, как с этим управится хрупкая женщина, чтоб тебе совестно было.
Вместо ответа, Волф выдержал брошенный на него взгляд, отразил колкости своим безмятежным спокойствием и шагнул прямо к Королеве, отчего она попятилась, испытав на мгновение страх перед движущейся на неё могучей фигурой в мрачных и строгих одеждах, но стол позади не дал ей отойти ещё дальше. Дженова скривила рот и продолжала дерзко глядеть в ничего не выражающие глаза Волфа, который надвигался ровной походкой, неспеша, поступью хищника, затем навис над ней, одну руку закинув за спину, другой – опершись о стол возле руки Джен.
Королева резко одёрнула свою и прижала к телу. Ей вдруг стало тяжело дышать. В ноздри просачивался, как ей казалось, удушливый аромат его древесно-чайного парфюма.
Устало вздохнув, Волф промолвил тихо, почти шёпотом:
– Вечно ты всё усложняешь, стерва…
– Ха! И этими