– И еще я тебе хочу сказать: ты не понял самого главного. Тебе надо было упасть им в ноги и лизать их сапоги, пока они сами не велели тебе прекратить. А ты хотел остаться с поднятой головой. Глупец, ты не понял этого, что я понял даже из твоих рассказов: твоя поднятая голова оказалась выше всех, и ее, конечно же, удалили. Все они ползают ужами друг перед другом, и свой для них тот, кто умеет извиваться и не боится грязи. И они правы: тот, кто хочет остаться чистеньким, в душе законченный подлец или уже просто дурак.
– Ты учишь меня жить, – усмехнулся Арнульф, – но разве мы не оба здесь? Разве не оба сгнием здесь заживо? Я чуть раньше, ты чуть позже. Если бы мне довелось отсюда выбраться…
– Ты бы уж им отомстил бы! – со смехом воскликнул Иоганн. – Но как, хотел бы я знать?
– Зачем тебе это знать? Ты не сможешь воспользоваться моими знаниями. Лучше я расскажу тебе сказку, послушай. Далеко-далеко отсюда, в теплом синем море жил дракон, и не было в море никого сильней и страшней его. Ужасен был его гнев, но и спокоен он заставлял всех трепетать. Только время от времени одолевала его болезнь, от которой было лишь единственное средство – сердце льва, но не любого, а только необыкновенно сильного и храброго. Поэтому раз в несколько лет дракон приказывал своим приближенным – рыбам – доставить ему сердце льва. Тогда рыба всплывала из бездонных морских глубин и устремлялась к далекому берегу страны, где обитали львы. Там она превращалась в лань и отправлялась на поиски добычи. Среди львов она долго выбирала самого храброго и достойного, проверяя их с помощью разных превращений, а затем заманивала льва на берег моря. Там она снова превращалась в рыбу и уговаривала льва отправиться на ней в плаванье, соблазняя его островом, на котором много всякой дичи и нет львов, где он станет настоящим царем зверей всего острова. Лев, конечно же, соглашался, и рыба отвозила его, но не на остров, а прямо к дракону. И тот убивал льва ради его сердца. Рыба получала награду и жила после этого несколько лет спокойно…
Голос Арнульфа звучал как-то странно, будто он эту сказку рассказал самому себе.
– Но самое главное, если кто-нибудь сумел открыть льву правду и тот отказался бы от предложений рыбы, то гнев дракона не знал бы границ. Очень многие расстались бы с жизнью, очень многие.
Арнульф умолк.
– Ты мне сказки не рассказывай, я не ребенок, – проворчал Иоганн, а про себя решил запомнить все дословно, не просто же так ее рассказал.
– Господи, я верю: рано или поздно ты сделаешь так, что все эти господа, присылающие нам объедки после пира, окажутся на моем месте, а я на их.
– Так тебе что не нравится: объедки или то, что они пируют без тебя?– засмеялся Иоганн.
Арнульф насторожился, ожидая очередного подвоха.
– А по-моему, ты хочешь отомстить за то, что родился не князем, только ведь они в этом не виноваты. Тебе слишком долго пришлось терпеть унижения, а когда