– Да не! Это террористы взрывают, они из другой партии – из эсеров они. Мы, Ванька, большевики, считаем, что это бесполезно: ну, одного взорвал, сам погиб, а польза-то в чём? Одного уничтожил – а их тысячи по стране, полицаев, министров разных… А надо – взять, и разом всех! – Андрей сделал хватательное движение и треснул могучим кулаком по столу.
– Папка, ты чего развоевался? Я чуть не подавился! – захныкал старший. А младший неожиданно звонким голоском завопил:
– Давай, папка, так их! Я тоже в пальтию хочу!
– Вот о чём вы рассуждаете?! – вспылила Мотя, грохнув в раковину грязную посуду. – Убить человека! А то, что человек этот ни в чём не виноват, а то, что он несёт своё служение, полицейский ли он, или министр, а то, что у него есть семья, дети, для которых он – любимый папа, муж, сын?
– А, бабские нюни! – махнул рукой Андрей. – Сколько тебе говорить – борьба без крови не бывает?
– Да сколько ни говори, мне не понять этого!
– Баба – одно слово…
– А как же в заповедях сказано – не убий?
– Мне заповеди твои – не указ!
– Не мои, а Божии!
– Божии? А он есть, Бог твой? Религия – опиум для народа. Во как! Это Маркс сказал. И Энгельса я читал, «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Там хорошо описано, почему люди религию придумали.
– Почему? – распахнул глаза Ваня.
– Да от темноты своей, от невежества. Оттого, что дикие люди от страха природу обожествляли. От страха, от недопонимания, как что происходит, почему гроза бывает, почему дождь, почему засуха. Ну, а сейчас наука вперёд движется. Теперь уже доказано, что человек от обезьяны произошёл.
– От обезьяны?! – Ваня чуть со стула не упал.
– Эх ты, темнота сиволапая… Дарвин это доказал, учёный такой.
– Как же – от обезьяны? – Ваня невольно взглянул на свои руки, словно боялся увидеть на них шерсть и когти.
– Да вот так, путём эволюции, значит. Сначала, понимаешь, земля пустая была, только один океан сплошной, потом в океане энтом бахтерия завелась.
– А что это?
– Это микроб как бы такой. Понятно?
– Понятно. А отчего микроб этот завелся?
– Ну откуда же я знаю, отчего. А только завелась энта бахтерия, и со временем э-во-лю-ци-о-нировала: была одна клетка – стало две, потом три и так далее. Потом, глядь, а это уже не бахтерия, а рыба. А потом часть рыб в океане осталась, а часть на берег полезла.
– Зачем?
– Ну, зачем-зачем… В результате мутации.
– А что такое «мутация»?
– Отклонения разные, то есть, уродства. И вот та часть, которая на берег вылезла, разделилась на всяких животных разных, а часть – взлетела и птицами стала… Хотя, может, взлетели они ещё, когда рыбами были… Это я не очень понял, что за чем… А только часть рыб на сушу полезла, а часть – взлетела.
– Да ну!
– А вот! Доказательства этой теории и сейчас есть –