Глаза открывать страшно. Кажется, если это сделать, голова развалится на две несвязанных между собой части. Мысли вяло плывут в заторможенном мозгу. Откуда-то издалека доносится женский голос. Воспроизводимая мелодия отдаленно напоминает заупокойные песнопения.
Елки зеленые! Я, что, помереть успела? Почему этот факт замечаю только сейчас?
Прислушиваюсь, собирая волю в кулак. Слова звучат отчетливее, а мелодия меняет тональность.
Рухама что-то причитает в углу, перемежая ругательства в мой адрес с сожалением о моей загубленной жизни.
– Дай попить, – прошу шепотом, чтобы череп не раскололся от слишком громких звуков.
В следующую секунду подскакиваю как ужаленная, потому что воду выливают прямо мне на лицо. Ледяная жидкость быстро возвращает меня в реальность. Дыхание перехватывает от эмоций.
– Полегчало? – спрашивает с издёвкой женщина.
– Зачем же так радикально? – стараюсь произносить только цензурные слова. Ненормативной лексики в мозгах больше.
– После того, что ты вчера устроила? – вопросительно изгибает бровь. – Ты должна на коленях просить Повелителя простить!
Ее взгляд пылает праведным гневом.
– Вот ещё, – руками отжимаю мокрые волосы, – я просто открыла ему глаза на сложившуюся ситуацию.
– Ты вломилась к нему в покои! – Рухама эмоционально возводит руки к небу. Судя по реакции, этой ночью оно все-таки рухнуло на землю.
– Надо закрывать на ночь дверь, – передразниваю её манеру.
– А бедняжка Пунам? Ты о ней подумала?
– С вашими порядками она чуть с балкона не вышла. Лучше было не мешать? – с нажимом массирую виски в надежде уменьшить боль.
Женщина в ужасе закрывает рот ладонью.
– Пунам хотела, – осекается на половине фразы.
– Угу.
В дверь стучат, прерывая наш небольшой скандал. Женщина, причитая, открывает её и забирает бумажный свёрток.
– Это Повелитель передал тебе, – цокает языком, рассматривая золотого цвета ленту, закрепляющую обертку.
Надеюсь, там не мыло с верёвкой. Хотя это был бы неплохой вариант. Аккуратно тяну за ленту, и хитроумная конструкция раскрывается цветком, в середине которого лежит темно-синий бархат.
– О, Священные силы, – выдыхает Рухама, зачаровано глядя на ткань, – царский подарок.
– Что это? – зачем-то спрашиваю.
Пальцы не слушаются. Я никогда не видела такой красоты. Развернуть получается только со второй попытки. Результат вырывает стоны уже у нас обеих.
– Платье для сегодняшней церемонии.
– А можно я не пойду? – неожиданно осознаю, что на такой толстухе, как я, платье сядет чуть лучше, чем на корове седло.
– Что ты! – восклицает женщина. – Теперь просто обязана там присутствовать. Только учти! – строго грозит пальцем. – Во всем слушай меня. Чтобы вздохнуть не смела без моего ведома! Иначе опять быть беде.
В моем воображении уже во всю гарцуют оседланные коровы, гордо поднимающие хвосты с синей бархатной лентой.
– Да