– Постараюсь не попасться.
– И правильно. Сейчас тебе всё растолкуют. Получишь подробные конст… нет, инструкции. А теперь вот такой к тебе вопрос. Слушай, чего ты ввязался в это дело? Тебе вроде бы надо быть с теми, кто вверху, а не с нами.
Мартин медлил с ответом. На этот вопрос ему по-прежнему нелегко было ответить. Даже себе.
– Сам не знаю, – выговорил он наконец. – Я уж объяснял вчера: шахты закрылись.
– А любопытство, о котором ты толковал, не унялось, значит?
– Еще не вполне.
Вилья уже собирался продолжить путь, но Мартин не тронулся с места. Он продолжал искать ответ.
– И, кроме того, иногда, – добавил он, – те, что внизу, мне как-то ближе.
– Только иногда?
– Часто.
Довольный Вилья одобрил ответ:
– Вот это ты верно сказал, дружище.
– Спасибо.
Полковник, сунув большие пальцы за ремень с кобурой, всматривался в инженера.
– То есть так надо понимать: тебе нравится, что ввязался в драку?
– Нравится… – почти застенчиво ответил Мартин. – Да, пожалуй, нравится.
– Когда бьешься за правое дело, за народ, чувствуешь себя честным, чистым, а? Верно? И настоящим мужчиной. А?
– Может быть.
– А скажи-ка еще вот что: каковы мы, на твой испанский взгляд? Умеем умирать?
Мартин немного подумал и сказал:
– Обижать мексиканца – не только несправедливо, но и опасно.
– Хорошо сказано.
– Да, вы умеете драться. Вы люди жестокие и нежные одновременно.
Вилья опять расхохотался:
– Нежные? Да неужто?! Неужто мы все так уже обабились? – Он взглянул на Гарсу. – А я тебе говорил, майор: когда спишь – задницу не выставляй, а то, не ровен час, кто прельстится.
Мартин продолжал смотреть на него. И по непонятной причине чувствовал себя гораздо уверенней, чем раньше. Откуда-то взялась отвага, граничащая с дерзостью.
– Позвольте спросить, сеньор полковник?
– Разумеется. Валяй, спрашивай.
– Известно ли что о пропавшем грузе?
Вилья изменился в лице. Кофейного цвета глаза сузились, в них появилось недоверие.
– А тебе-то что до этого?
– Да ничего, на самом деле… Но это золото ведь тоже разжигает мое любопытство. В конце концов, это я помог его добыть.
– Любопытство – прямая дорожка в могилу, – вмешался Сармьенто.
Он сказал это негромко, сквозь зубы. Мартин взглянул в бесстрастное индейское лицо. И такое бесстрастие пугало сильней, чем злобная гримаса или неприкрытая словесная угроза. Вилья же как будто уже остыл.
– Ничего не знаю, – сказал он спокойно. – А знал бы, кто это постарался, я бы его на месте убил. Его или их.
Он повернулся, собираясь продолжить путь, и вдруг ощупал карман:
– Я, сеньор испанец, не забыл, что должен вам золотой… Он не пропадет, как пропало все остальное. Так что постарайтесь дожить – и получите