Все возможные эпистемологические теоремы должны устанавливать критерий объективной истинности знания, по которому они проверяют знание. Этот критерий может быть либо познаваемым, либо нет.
Если это познание, то, с одной стороны, оно может появиться в сознании в результате рефлексии – такой точки зрения придерживаются Наторп и Маркус. С другой стороны, оно может быть дано в непосредственном осознании, очевидно – по мнению Мейнонга.
Если критерий лежит вне познания, это практический, нормативный критерий – то опять же, с одной стороны, этот критерий ценности может лежать опосредованно в полезности содержания познания – этого придерживаются Мах и представители «биологического преимущества»; с другой стороны, однако, он может характеризоваться непосредственной ценностью, опираться на категорическое требование – в принятии этой точки зрения объединяются такие противники, как Риккерт и Липпс.
Проследим эти различные возможности более подробно.
Наторп,4 как и все эпистемологи, видит проблему в соотношении между познанием и предметом познания. Действительно, объект познания дан нам только в познании, но познание, тем не менее, представляет объект независимо от всех отношений к познающему субъекту. Эта независимость достигается путем абстрагирования от субъективности, от факта познания. Какие причины делают это абстрагирование необходимым и гарантируют достоверность его результата? Отвечает Наторп: субъективность познания означает непосредственное отношение предмета познания к самому себе. Эта субъективность может быть позитивно определена как явление.5 Однако в отличие от субъективности» явления» его закономерное возникновение рассматривается как объективно истинное.6 Таким образом, закономерное возникновение общего из индивидуального явления есть в принципе объективация, овеществление наших субъективных познавательных содержаний, а «отношение явления к закону должно объяснять исходное отношение к предмету во всяком познании».7 Таким образом, закон становится эпистемологическим критерием.
Безусловно, при всем этом познающий подчиняет данные своего внешнего и внутреннего опыта общему, закону. Он не выстраивает свои перцептивные содержания в случайном порядке, а стремится уловить в них закон. Поэтому он предполагает закономерность в объектах своей эмпирии, которая становится критерием лишения объективной реальности не соответствующих ей явлений. Но только для этого! Только в качестве такого негативного, элиминативного критерия можно применить к явлениям предполагаемую закономерность: она не позволяет позитивно вывести индивидуальное из предполагаемого общего. Только восприятие является