Неокантианство. Десятый том. Сборник эссе, статей, текстов книг. Валерий Алексеевич Антонов

тогда означает фраза «истина есть не что иное, как признание долженствования?»? Если это предложение истинно, то по определению оно должно означать: стало быть, истина есть не что иное, как признание долженствования. И если это «следует судить» имеет претензию на истинность, то, согласно Риккерту, она основана на том, что следует судить, истина есть не что иное, как признание долженствования. И так далее в бесконечном регрессе. Ибо, согласно учению самого Риккерта, истинность всякого суждения состоит в том, что его требуют; и в этом определении объясняемое понятие вновь предстает в скрытом виде.

      Теперь можно было бы – и это сделал Липпс 21– предположить, что истинность суждения обнаруживает себя не в требовании его высказать, а только в его характеристике. Но даже этот более умеренный вариант эпистемологической теоремы не позволяет избежать кардинальной ошибки. Откуда Липпс знает, что критерий истинности суждения заключается в требовании его вынесения? Поскольку требование судить существует, то критерий истинности суждения состоит в требовании его высказать. А суждение о том, что это требование существует, является познанием лишь постольку, поскольку существует требование судить о том, что существует требование судить о том, что критерий истинности суждения состоит в требовании его высказать. И здесь – неполный ряд!

      Конечно, познание в суждении возможно только при желании устранить произвол нашей образной связи, при желании знать. Понятно, что знание об этой зависимости суждения от воли есть психологически-эмпирическое знание. Но вместе с тем психологический эмпиризм показывает нам, что существуют и такие познания, которые не являются суждениями, например, чувственные восприятия, которые, следовательно, не произвольны и не являются косвенной ассерторической [утверждаемой как действительная – wp] связью ранее сформированных представлений. Скорее, это непосредственные восприятия со столь же непосредственным утверждением, которое ни в коем случае не отделено от восприятий, а лишь добавляется к ним. Поэтому, когда моя воля к истине заставляет меня высказать суждение и придать ему утверждение, она делает это потому, что в этом суждении присутствует именно та связь идей, которая была для меня непосредственно утверждающей. Таким образом, мое непосредственное познание косвенно отражается в познании суждения. Я могу быть побужден к суждению волей к истине, долженствованием; то, каким оно окажется, насколько оно истинно, определяется исключительно содержанием моего непосредственного познания, которое, в свою очередь, не зависит от моей воли.

      II.

      Но не означает ли, как спрашивает Нельсон во второй части своей работы, отказ от эпистемологического вопроса «провозглашение очевидного догматизма?».22 Именно так и кажется. Эпистемология требует обоснования всех знаний в соответствии с теоремой разума. И мы видели, что это обоснование ведет к неизбывному обращению,