Дверь камеры закрылась. Скоро покидая Хромы, Михаил Калинин сказал Меркушеву:
– А ну, дай карандаш.
Мозолистой рукой он выжег на обшивке запертой двери:
Прошли в ПРЪН. полит.
Правдин, на зг из спсс.
П Заволкин.
Зг.
М. Калинин.
А Меркушев.
4 г 1904.
9 май.
В центре города, у ворот купеческого дома по улице Мариинской, Сашка понял, что отыскал нужный дом. Прошел через калитку.
– Ты куда, мальчик? – Строго остановила с вопросом незваного гостя юная, лет четырнадцати, барышня, дочь хозяина дома, представившаяся Лизой, дочерью Ларисы Дмитриевны.
– Я по найму на работу, сударыня. Купец Пименов здесь живет? – ответил вопросом девушке мальчик.
– Ну, проходите в комнату, садитесь. Подождите, папа сейчас придет.
Саша присел.
– Сколько тебе лет, мальчик? – спрашивала Сашу девушка.
– Двенадцать, – немного прибавил в годах свой возраст Саша.
– А от кого ты? – снова услышал Саша вопрос.
– Я по рекомендации Филинов, хочу работать у вас прислугой, – сообщил Сашка юной хозяйке.
– Папе в дом нужен слуга, но и работы-то, сам, мальчик, понимаешь, непочатый край в доме. Надо и по кухне помогать, и за провизией на гостиный двор ходить, и дрова колоть, и воду носить, и сапоги отцу чистить, и за порядком в папином кабинете следить. Справимся ли, мальчик? – спрашивала Сашу девушка.
– Справлюсь, куда денусь, трудиться я люблю, – отвечал девушке Саша. Вдруг послышался строгий мужской голос с приоткрытых дверей комнаты:
– Кто такой?
– Папа, это к тебе мальчик слугой пришел наниматься на работу. Сказал, по рекомендации Филинов. Я ему уже все объяснила. От роду двенадцать лет, Меркушев Саша зовут, – говорила отцу ушедшая за дверь комнаты девушка.
– Может, на него гончих псов выпустить? – Слышался, с комнаты, голос купца.
– Зачем? Не надо, хороший юноша! – сразу заступилась за Сашу девушка.
– Три рубля в месяц платить буду, устроит? – спросил Сашу вышедший из комнаты купец.
– Устроит, – дал согласие Саша. На следующий день Саша уже стоял с корзинкой около гостиного двора, покупая для купца провизию.
Площадь у гостиного двора почти нелюдима, народу маловато, у белокаменной, полукругом, стены одноэтажного торгового дома стояли одетые в белые фартуки торговцы, предлагая с лотков свой товар. Сбоку каменных рядов двора, по центру площади стояли сенокосные брички, наполненные стогами сена, рядом толпились приказчики, одетые, в головных уборах – фуражках, и в хромовых сапогах. Вот так жил Петрозаводск, обыденной жизнью. Вдали видна высокая колокольня. Закупившись продуктами, Саша вернулся в дом купца, и вдруг сразу услышал пьяный крик хозяина.
– Женилку оторву, женилку, если еще раз будешь на мою жену заглядывать! Будешь к моей бабе приставать, женилку оторву! – повторялось снова.
Кричал