Семь тысяч труб гремит,
Среди ущелий стон стоит великий.
«Брат Оливьер, нас предал Ганелон, —
Сказал Роланд, – но Карл его накажет!..
Теперь должны мы выдержать жестокий,
Упорный бой, – такого не бывало
До сей поры! Рази мечом своим,
А я работать буду Дюрандалем!
Не раз с тобой носили мы мечи,
Не раз с тобой победу добывали, —
О нас позорной песни не споют[111]!»
Увидев рать несметную неверных,
Покрывших сплошь и горы, и долины,
К себе на помощь франки, призывают
Роланда, пэров, графа Оливьера.
Архиепископ слово им сказал:
«Друзья мои, вы мавров не страшитесь,
Я богом вас, сеньоры, заклинаю
Не отступать, не дрогнуть, чтоб певцы
О нас позорной песни не сложили!
Здесь лучше нам погибнуть всем со славой:
Надежды нет, – мы ляжем здесь костьми!
Зато, друзья-товарищи, пред вами
В цветущий рай теперь раскрыта дверь!
Вы завтра все воссядете средь хора
Святых страдальцев[112]!» – так он молвил франкам,
И снова все отвагою пылают,
И вновь гремит победный клич «Монжой!»
Среди испанских мавров был язычник
Вождь Климорин; ему принадлежало
Пол-Сарагоссы; был душой коварен
Сей дерзкий мавр; он клятву Ганелона
Приял, и меч ему он подарил,
А вместе с ним карбункул драгоценный;
Он целовал предателя в уста.
«Всю Францию позором я покрою,
У Карла я сорву венец златой!» —
Так молвил он; на резвом Барбамуше,
На скакуне, что ласточки быстрей,
Помчался он на смелого гасконца,
На Энжелье, – ни крепкий щит, ни панцырь
Не вынесли жестокого удара:
Насквозь пронзил гасконца сарацин,
Поверг с коня и так воскликнул грозно:
«Смелей, друзья! Не трудно этих франков
С коней сбивать, прорвемте их ряды!»
С печалью в сердце молвили французы:
«Увы! погиб отважный наш боец!»
«Брат Оливьер, лишились мы с тобою
Отважного гасконца Энжелье.
Из всех баронов был он самый храбрый!» —
Так граф Роланд товарищу сказал.
«О, если б бог мне дал отмстить неверным!» —
Сказал в ответ прекрасный Оливьер.
Помчался он, подняв свой меч булатный,
Свой Альтеклер, покрытый алой кровью,
Сплеча ударил мавра Климорина
(Тот мертвым пал, взял душу сатана),
И герцога Афайского убил он,
И Эскабабу голову срубил.
Семьсот арабов[113] он свалил на землю!
Никто из них не вступит снова в бой!
«Мой друг сердит! – сказал Роланд могучий. —
Его удар оценит император,
Немалую мы здесь добудем славу —
Вперед, друзья, разите их сплеча!»
Вождь Вальдабрин средь мавров был известен,
Им посвящен