– Я не знаю, может, между Людой и Олей сложные отношения, но мне нравится Саша. Симпатичный паренек.
– Никаких сложностей нет, – заверила Валя. Неизвестно, по какой причине, но Михаила это удивило.
– Нет? – сказал он вслух. – Тем лучше. Я ведь раньше ничего об этом не знал.
– Хорошо, что вы пришли, Михаил.
– Рад, что вам это приятно. А сам я здесь многое услышал о Глебе, чего не знал. Вряд ли у меня будет другая, такая возможность.
– А вы приезжайте к нам в Ярославль. Адрес вы ведь уже знаете.
– Знаю, Валя. Спасибо за приглашение. Обещать приехать заранее не стану, но как знать – вдруг приеду. И вы с Людой и Толей заходите к нам с женой. Адрес вы тоже знаете.
– Хорошо. Правда, мы редко бываем в Москве, а когда бываем, то у нас очень много дел. Вы извините. Пойду помогу Люде.
Валя кивнула и отошла. Но он недолго пробыл одиночестве. Рядом с ним на тахту присела женщина, которую он приметил еще на кладбище.
Он полуобернулся к ней.
– Михаил Николаевич, – начала она, и Горский сразу весь обратился во внимание, удивленный ее осведомленности об отчестве. – Я о вас очень давно знаю. Глеб показывал мне ваше первое письмо. Оно к нему пришло очень кстати. Если хотите знать, он даже назвал это восьмым чудом света.
– Неужто так? Без преувеличений?
– Если хотите, я вам расскажу о Глебе Александровиче. Но заранее предупреждаю: вы услышите не то, что слышали до сих пор.
– Как вас зовут?
– Вика.
– Я в любом случае буду вам признателен, о чем бы вы мне ни рассказали.
– Не сейчас.
Несколько озадаченный, он подумал: «Вероятно, поговорим на обратном пути в электричке». На часах было уже около десяти вечера. Время летело незаметно.
Голоса за столом вновь потребовали общего внимания. Просили высказаться Ольгу Александровну.
– С детских лет Глеб остался без матери, – сказал она. – Я была старшей и как могла пыталась заменить ему маму. Потом он стал взрослым, вполне самостоятельным, много побродил по свету, сначала как геолог, потом как писатель. Но всегда он оставался для меня младшим – не то братом, не то сыном, нуждавшимся в защите. Меня очень радовало, когда он приезжал к нам на Кавказ, в мою семью. Мои дети, его племянники, очень любили его, и он горячо их любил. Очень трудно примириться с тем, что его больше нет, и единственное, что мы можем сделать, – это позаботиться о его памяти.
Вот это уже деловой разговор, подумал Михаил.
– И я снова обращаюсь к вам, его друзьям. Надо сделать все возможное, чтобы его книги, сценарии и пьесы увидели свет.
С этими словами Ольга Александровна всем корпусом повернулась к своему соседу – молчаливому среднеазиату, рядом с которым Михаил долгое время простоял в коридоре, и слегка протянула к нему руку.
– В какой стадии дело сейчас, Анвар? – спросила