– Вы… хорошо себя чувствуете? – спросила неловко.
– Слабость. А так – жить буду, – улыбнулся Андориан, пытаясь повернуться на бок. Рана заболела сильнее. – Только здесь душно. Думаю, пока больше никто не полетит – откроете окно? Может, ветерок…
– Ветерок… – с невыразимой горечью пробормотала Лиситта. Но центральное окно распахнула. – Поймите, Андориан, этот мир – он… тихий, – запнувшись, выговорила она.
– Если я понял, что вы имеете в виду, правильнее было бы назвать его мёртвым…
– Стойте! Не говорите этого!
– Чем я вас напугал? – удивился Андориан.
– Последним словом, – выдохнула Лиситта. – Мы не произносим такого.
– Вы о смерти? Но почему?
– Прекратите сейчас же! Давайте лучше думать о защите замка.
– Но нас по ходу защиты вполне могут убить!
– Андориан, я сейчас пойду жаловаться Корде и Гарону.
– Я бы с радостью поговорил с ними об этом. Но хорошо, не сейчас. Значит, у вас не бывает ветра?
– Вы разве не видели по дороге, как безводна земля?
– Видел. Я думал, это засуха.
– Вечная засуха… – пробормотала Лиситта.
– И при всём при этом вы не ждёте Короля?
Лиситта некоторое время молчала, понурив голову.
– Я молода и неопытна. Прямо как вы, – наконец проговорила она, подняв глаза. – Они все понимают глубину положения. А я скачу по верхам. Поэтому… я жду Короля, Андориан.
– Правда?! – воскликнул молодой человек, подпрыгивая на локтях. – Вы ждёте?!
– Вы безумны, – улыбнулась Лиситта.
– Значит, не всё потеряно! – Андориан вскочил на ноги. Пошатнулся, схватился за спинку кровати.
– Думаю, вам лучше лечь, – заметила девушка. Молодой человек осторожно сел, схватившись за грудь.
– Послушайте, Лиситта, – выговорил он спустя минуту. – А то, что ваши вороны молчат – тоже от тишины?
Девушка, сглотнув, закивала. Андориан откинулся на подушки. Глянул в окно. Вздохнул.
– Даже времени без часов определить нельзя… Идите к своим, Лиситта.
– Прогоняете? – поджала губы девушка.
– Напротив – приходите, когда хотите, но вы так без обеда останетесь.
– Все скоро без обеда останемся… – бросила Лиситта, направляясь к двери. Прежде чем закрыть с обратной стороны, обернулась:
– Восьмерица – это восемь часов нашего времени, Андориан.
Вприпрыжку проскакала по коридору, съехала по гладким холодным перилам на первый этаж. Прямо к вышедшей из двери сбоку Корде.
– Прекрати это, пожалуйста, – вздохнула старшая сестра. Лиситта стояла спиной. Из-под обрезанных волос торчали обтянутые тонкой тканью лопатки.
– Постарайся стоять лицом к тому, с кем разговариваешь, когда есть такая возможность, хорошо? – зажмурившись – всё равно никто не видит – выдавила