– Так может, это негодяи, а не мы виноваты?
– Так не может быть, а так оно и есть, а что делать, у людей своя логика… вернее, полное её отсутствие…
– Я, между прочим, могла бы людей к звездам отправить…
– Интересно как… а расскажите поподробнее?
– Ну… я вроде как не должна рассказывать…
– Да ладно, мне можно… и… вы же спрашивали, чем можете отблагодарить?
Она смущается, понимает, что отступать некуда, смущенно расстегивает блузку, снимает юбку, я с интересом разглядываю формулы, поначалу непонятные, нет, что-то знакомое, ну, конечно, ага, так, так…
Киваю:
– Вот теперь вам спасибо… было очень интересно…
Настораживаюсь, думаю, не сболтнул ли я чего лишнего, а то еще заподозрит меня, что я это не просто так спрашивал.
Она ускользает за дверь так же неслышно, как появилась – я еще раз перебираю записи, формулы, вот это да, тут можно временем управлять, изгибать пространство во все стороны, – похоже, в скором времени я и правда смогу завоевать мир…
Если хотите, я буду вашим воскресеньем
Посылка пришла ко мне в половине восьмого вечера – до этого я и не знал, что посылки умеют ходить, а вот нате же вам. Впрочем, меня поразило не это, а тот факт, что на посылке не было обратного адреса, да и необратного тоже…
– Вы… вы ничего не перепутали? – осторожно спросил я посылку.
– Даже не знаю, – ответила она, – может быть. А может быть, нет.
– Но вы… ко мне?
– К вам.
– А от кого?
– Я даже не знаю.
– Как это не знаете?
– Господин, я же просто посылка, как я могу что-то знать?
Мне ничего не оставалось кроме как согласиться с ней и открыть посылку, – когда я разрезал скотч на коробке и развернул оберточную бумагу, то увидел четверг – самый обычный четверг, немножко потрепанный, но самую малость, одетый в серый костюм-тройку и чуть подернутый дождичком.
– Здравствуйте, – сказал я как можно вежливее, – вы ко мне?
– Боюсь, что да.
– Так да или нет?
– Право, я сам не знаю, я всего лишь четверг.
Я пригляделся к четвергу, но так и не понял, за какой месяц этот четверг и даже за какой год, – было в нем что-то неуловимое, напоминающее о начале двадцатого века, отдающее черно-белым кино, первыми самоходными повозками и аппаратами легче воздуха.
– Э-э-э… располагайтесь.
– Спасибо.
– Чувствуйте себя как дома.
– Большое… спасибо.
– Не хотите ли чаю?
– Большое спасибо, не откажусь.
– Вы можете занять комнату в мансарде.
– О, это будет прекрасно, благодарю.
Я понял, что темы для разговора исчерпаны, и на языке вертится один-единственный вопрос, какого черта в самом-то деле…
– Э-э-э… – начал я как можно осторожнее, – а, собственно, почему…
– Что почему?
– Почему