И только что в снежных митенках
Все руки у нее…
Скрипит, скрипит под каблуком
Вискозою ее белье.
Five crazy songs
1. A crazy song
Не светитеся, моря морщины;
Не катитеся, света шары;
И прекрасного снега пружины,
Не стучитеся в эти дворы.
Этот мир, эта черная льдина
Пусть хоть вся оторвется, черт с ней —
И ко сретенью их господина
Пусть несет нас течение дней.
2. Сон
Сердце стратилось, ночь умерла,
Раскорчеваны корни огней…
Но не столько уж жизнь тяжела,
Сколько тяжести смертной на ней. —
То есть: сердце, скатясь тяжело
За обрушивающейся тьмой,
Ровно старая роза, взошло
В невесомости клетки грудной, —
Где огни перестали взрастать,
От соитья рождаясь, как мы,
И, как мы, стали тихо листать
Эту кипу осмысленной тьмы; —
Истончи́лися в тени огни.
Те, рассеявшись, сделали ночь,
Ту, что в сердце жила искони,
И опять воротиться не прочь…
…А сейчас я очнулся в слезах.
Снова ночь, снова в сердце цвела…
Что ж, не столько уж жизнь немила,
Сколько милости смертной в глазах.
3. Разноглазый вечер
В. Шубинскому
Слизистой поверхностью закатной,
Клетчатой, расшаркавшейся листвой,
Морем, треугольным безвозвратно, —
Твердь воздушная полна волной попятной
Так, что уж и не кажется живой.
А-а… а слева (значит, Солнце справа) —
Есть веко паутинное Луны,
А под ним – полýнеба держава,
И осколки скиптра сверкают ржаво
В щербинах и трещинах волны.
Вот лицо природы двуобразной:
С кровью – мертвой, но с нёкровью – живой,
С трупной жизнью, светлой и заразной,
С ярой смертью, радостной и красной, —
Над земною твердью дрожжевой.
О, где отставшее отстало?
И как ушедшее ушло?
Как столько стало жизни мало —
Уж и не слово, но число.
Мир студенистый за спиною
Из недопахтанных морей.
А впредь – огонь. Огонь стеною.
Стеной без окон и дверей.
5. Нощь-колодница
Только в мире и есть…
Нощь-колодница, дрязглая, пьяная,
Отжимает дерюжки свои…
А над пламенем – слякоть стеклянная
И теней золоченых слои.
Ах, куда же застрельнуться, броситься?
Раствориться, разъяться, сойти?..
Что ж так крошится кружится, просится —
В пересыльного сердца горсти?
Значит знал я – прижиться не сможется.
В мире есть только этот огонь,
Где она – вся кривится, кукожится,
Обтирает об титьки ладонь.
То есть, – всякая тень, перед веткою
Прокативши