Барыня в мужнину спальню не шастала. Избегала. За обедом рожу кривила, то ей суп пересолен, то пирог не допечен. К мелочам придиралася, а между тем все заметили, что и платья у нее не из новых, но то ладно. Зачем в деревне новые? Может и незачем. Оданако же и драгоценностей нема. Даже сережек самых простеньких. О том годе бывалоча барыня и к завтраку то сходила при полном параде, бусы о трех рядях, колечки височные, престенёчки какие там… У девок на такие вещи глаз дюже приметливый. А тут всё одно, что голая. Нечисто дело, ох нечисто. Правильно на кухне бают: дела темные. Ой темные, коли баба да без украшениев совсем, у распоследней крестьянки, а и то свой сундучок имеется, и пусть бусы в нем стеклянные, али из бросового камня, но есть…
Александр в город и не собирался. Нечего ему теперь там делать. Только вот дочитал письмо, что его последний доходный дом за долги забрали, так и понял в городе теперь делать нечего. Да и опасно. Народу много, шумно. Тварь же, притаившаяся внутри, народ как раз очень жаловала. Пищала, вопила, требовала. Чего? Крови, конечно. Ею питается. Эмоциями тоже. А в городе их много. На улицу хоть не выходи. Раньше то и внимания не обращал. Ну ссорятся два мужика на перекрестке. Злость их зелёным маревом висит, клеится, что к ним, что к и ним прохожим. И не заметит потом вот этом маленький тихий мужичок, как накроет его дома и захочется вдруг жену привадить кулаком, али поленом, за что? А не важно. Щи не досолила или пересолила или пироги недопеклесь. Повод найдется, главное чтобы настрой был подходящий. Вот сегодня как раз. Жена заплачет, но смолчит. Бабья доля. Ну и что, что до этого не трогал, ну и что, что любит, и она его, стал быть так положено, такой уклад. И мать её так жила, и бабка. После он и сам удивится, чего завелся, ведь и щи хороши и пироги и жена любимая. Пряча глаза, купит ей что-нибудь. Потом. Чужие эмоции они дюже заразительны.
Или вон пьяный у кабака замерзает. И главное зачем вышел, и деньги есть и выпил немного. Обида пьяненькая. Синяя. Облачно махонькое, но висит, держится Выветрится быстро. Не успеет. Мужик замерзнет раньше. Ничего то раньше не видел. А теперь вот в цветах даже. И чувства, и мысли. Ложь тое чует. Как собака стал. Вот и сбежал в деревню, может хоть тут… Может здесь найдет средство. Деревенские бабки говорят зело способные, по части колдовства если. Вот и проверит. Выхода нет. Как и посместьев, имением и денег, денег тоже нет. Степана вот отправит. Грех не отработать.
Главное, что всё с этого клятого Степана и началось. Козьма, его прежник приказчик, помер о том годе. Сердце прихватило, а он все делами, делами. Всё об его делах радел. И прислугу держал в кулаке, и все то у него в догляде было. Душей болел. Вот и не выдержала душа то. До срока попросилась. После