– Были то были, кто ж спорит. И отстроиться можно, но, чтобы сразу три, и в короткий срок. Это вам не кабак купить…Точно вам говорю. К магикам ходил…
Схватил стул, ибо больше нечем, замахнулся. Степан тоже не дурак, быстро за дверь выскочил.
После сам задумался. Санкт-Петербург всегда был прибежищем всяческого оккультного сброда. Тайные сообщества возникали там и тут. Знатные дамы устраивали спиритические сеансы. Те, кто посмелей, приглашали колдунов и колдуний, провидцев, гадалок и просто цыганок, которые, как известно, имеют предрасположенность к оккультизму и могут предсказывать будущее.
Собирались и по домам, и в местах специально отведённых, клубах и так далее. Но если безобидная блажь прощалась слабому полу, который на то и слабый, чтобы верить во всякое там… То поверить, что солидные люди, благородных кровей и даже приближенные и императору, могут заниматься такой… Такой… Словом, никакой… В это верилось с трудом. Но верилось.
И он согласился. Поехал как дурак. Капюшон этот нацепил, плащ, такая у них, видели те конспирация. Позеры.
Жене не сказал. Они в последнее время не ладили. И это понятно. Превратиться из богатой боярыни в нищебродку, это из любой женщины мегеру сделает.
В начале было все вполне ожидаемо. Особняк на окраине. Место безлюдное. Что б значит свидетелей меньше было. Темный коридор, куда-то вглубь дома. Дерево на стенах дорогое, но старое, жучками изъеденное. Так и слышится скрежет, древоточцы. Сидят сволочи, жруть человеческое творение. Резьба вон какая. Жалко. Им то, жукам, все равно, что жрать. У них вкуса нет эстетического. А у него есть. Жалко. Не то, что вкус есть, а то, что особняк довели. Раньше он и внимания не обращал на обстановку, вот, ковры, статуэтки всякие. Есть и есть. А как всё с молотка ушло, жалеть начал. Думать, что каждая вещь оказывается цену имеет и деньги тоже свойство одно имеют, препротивное. Заканчиваться. Сколько бы их не было. А коридор тянулся, двери по обоим сторонам, чучела на стенах, оленьи и лосей тоже, кабаны вот, лисы, зайцы, крестьяне. Что?! Что за дрянь? Примерещилось. Ан нет.
Бородатое лицо. Скулы обтянуты тонкой, словно пергаментной кожей. Глаза слепы, рот плотно сжат, губы стянуты черной ниткой.
– Что это, Степан?! – обернулся
– Тише. Тише, барин. Это восковые, я проверял.
– Ааа. А почему у вон того мужика зуб кривой? И желтый. Торчит. Тоже воск?
– Воск, воск, -убеждает Степан, – так значит делают мастера то, похоже дюже. Все спервоначалу пугаются…И в спину так подтолкнул. Легонько.
Голов было много. Мужские и женские. Женские преимущественно лысые, изуродованные шрамами, без глаз, губ, мужские поприличнее. Но все равно мерзкие.
Коридор вывел в большую залу. Высокий потолок куполом поднимался ввысь. Сквозь стеклянные окна витрины можно было разглядеть небо и далекий блеск финского залива. Горели свечи. Много. Картины на стенах. Странные картины. С огнем и кровью. И бесы. Бесы лезли отовсюду. Из расщелины в земле, спускались с гор, большие и маленькие, которые сидели у больших