264
Братановский. Т. 3. С. 76.
265
«Так! Государь есть та Богоподобная в благоустроенном общественном теле душа, в коей Господь образует свои добродетели к совершенству государства» (Там же. Т. 2. С. 182).
266
«Любовь к государству есть во всем истинном сравнении то, что любовь к Богу и любовь к отечеству. Государство есть доказательный и видимый всеуправляющего промысла Божия образ… Власть предержащая – твое божество; законы государства – твой вождь; звание твое – поприще твоих добродетелей; ближний твой – предмет твоего сердца и совести; польза других – есть подвиг твоего беспристрастия» (Там же. Т. 3. С. 206).
267
По общему рассуждению Братановского, если частные нужды одного приводят его к зависимости от другого, то из этого соподчинения и «составляется то согласие, на коем зиждется и утверждается благоденствие людей, домов, градов, Церкви, Отечества, Государства» (Там же. С. 126–127).
268
Там же. С. 129.
269
Вот, пожалуй, единственный более или менее развернутый фрагмент: «Вси уклонишася в стропотные пути свих мыслей, сердец, страстей, вожделений. Уклонишася от Бога, правды и святыни. Но глас милосердия Божия никогда не преставал и не престанет созывать сих бедных рассеянцев к единому Богопознанию, к единому закону, к единому избранному собранию, т. е. к единой Церкви, ее же глава Иисус Христос, основавый и стяжавай ю пречистою кровию своею. И глас сего милосердия Божия не тщетен был и есть. От юга и востока, запада и севера разные народы и языки притекли стопами веры ко кресту Христову и, водрузив оный в сердцах своих, составили Церковь, хотя в рассеянии, но избранную, едину, святую» (Братановский. Т. 4. С. 2–3).
270
Вообще, параллели между митрополитом Платоном и святителем Филаретом традиционны для русской церковной историографии. «Платон и Филарет – учитель и ученик, это как бы два великих солнца, пред которыми все другие деятели церковной истории нового времени только лишь звезды… Куда бы вы ни обратили свой взор в современном строе русской церковной жизни, всюду и везде вы встретитесь с делом жизни Платона или Филарета или обоих вместе. дело Платона и Филарета лежит всюду краеугольным камнем» (Виноградов В. П. Платон и Филарет, митрополиты Московские: Сравнительная характеристика их нравственного облика // БВ. 1913. Т. 1. № 1. С. 14; см. также, напр.: Беляев А. А. Платон и Филарет // ДЧ. 1894. Ч. 3. № 12. С. 515–525).
271
Говорили и другое: «Plus philosophe que pretre (Более философ, чем пастырь)» (Пути. С. 109).
272
См.: Пути. С. 97.
273
Ср. с Братановским.
274
«А к лучшему знанию в латинском языке много ему послужила книжка Цицерона «Об обязанностях», которую мать, ходя по площади и сама не зная, для него купила; а другая – «История» Курциева, которую он выпросил у товарища для пропитания… и казалось ему, что язык, которым говорил Курций, есть яко выше человеческого, поелику подобной сладости и остроты, и умных переворотов ни в каком российском писателе найти ему не случалось…» (Из глубины воззвах. С. 17).