– Работниц? – возмутилась жена. – Это, каких же тебе работниц? Опять, что ли подол задрать хочешь кому?
– Да ну тебя, к лешему, – обиделся Тимофей. – Возьми, старуху какую, что бы по дому убиралась.
– Тебе, по пьянке-то все едино – хоть старуха, хоть молодуха – все едино… – хмыкнула Танька.
– Да ладно, не бурчи, как коза непродоеная, – примирительно сказал Акундинов, хотя уже и начал злиться на супругу. Но, озлишься, так она никуда и не поедет… – Мужика найми, что бы дворник у нас свой был. Я же, как никак, старшой подьячий теперь. Выше меня – только дьяк, да сам боярин! Сама, понимаешь…
– Ну, не сердись, – пошла на попятную Танька. – Чего ж раньше-то не сказал? Я бы, пирогов напекла пшеничных.
– Да, как-то не вышло, – стал оправдываться Тимофей. – То, да се.
– А, то, да се, – хмыкнула жена. – С Коской водку пить, да по кабакам ходить – время есть! А супружнице своей законной сказать – так, не вышло… Ну, да ладно, – вздохнула она, а потом, добавила: – А к божату-то и впрямь, сходить нужно. Вот, завтра, наверное и пойду. А насчет дворника, так и верно, подумать надобно…
– Во-во, – поддакнул муж. – Что бы, дворник был свой, да что бы все, как во всех домах порядочных…
Утром, Тимоха проснулся и увидел, как Танька уже вытаскивает из печки горшок с кашей.
– Проснулся, старшой подьячий? – ласково спросила она. – Иди, умойся, да Коску свого буди, завтракать будем. Вас покормлю, а потом и мы с Сергунькой поедим. Пусть пока спит мальчонка. К крестному-то уж после обеда сходим. Надо же спасибо сказать, что тебя в старшие возвел. Как, с ночевкой можно, али, как? – вопросительно посмотрела она на мужа.
– Дак ведь, как хочешь, – усмехнулся тот. – Ежели, что, так меня и на эту ночь хватит…
– Ну, тогда я лучше у крестного заночую, – шутливо замахала баба руками. – Ты ж меня так заездил, что впору отмокать идти… А тетка Настя, давно просит придти. Говорит, скучно ей. Крестный-то – то в приказе, то у государя, во дворце, а она – все одна да одна. Старухи-приживалки, что у нее обитают, надоели, грит, хуже горькой редьки. Со мной-то, она хоть лясы поточит… Ну, а ты, на девок-то себя не трать. Завтра приду, дак и… тогось, значит… Иди – Коску подними.
Конюхов, которого Тимофей с большим трудом разбудил, опять был с похмелья. С ненавистью глядя на миску с кашей, Костка сказал:
– Эх, щас бы мне, да водочки чарочку…
– Так опохмелишься, дак и опять – цельный день будешь пелиться, – ответила Танька, но, загремев посудой, поставила перед мужиком кружку с бражкой. – На вот, выпей. Но, больше не проси, не дам.
Костка, не ожидавший такой щедрости, опешил, но жадно ухватился за края кружки. Выпив и, слегка подождав, пока живительная влага не начнет залечивать вчерашние раны, посмотрел на хозяев счастливым взглядом и высказал: «Ух ты, словно боженька босичком прошел!»,