– Постой, не пугайся так! – заговорила сбивчиво, усаживая наперсницу на сухой топляк, который неведомо какая сила на берег вынесла. – Сейчас мы её кликнем громче, и она точно придёт. Увлеклась, небось. Ты же знаешь, Драгица Гордеевна, что она травы собирать дюже любит.
Девушки снова рассыпались по кустам, громко, на всю округу, ближнюю и дальнюю, окликая Беляну. Гроза и сама всё кружила, кружила вдоль берега, до хрипоты зовя подругу. Пока в горле не засаднило настолько, что и слова лишнего не вымолвишь. Сколько времени так прошло – кто знает. Уж и Дажьбожье око поднялось выше, подпирая нижние ветки высоких, тонких, как лучины, сосен.
Но княжна так и не отозвалась.
Челядинки едва не все ноги сбили по оврагам и ямкам, что прятались в густой короткой траве да за насыпью прошлогодних листьев. Собрались снова на том берегу, где ждала их Драгица, глядя бездумно в безразличную даль, до самого окоёма устланную водами Волани. Тонкую полоску противоположного берега и не разглядеть почти.
– Я побегу в Волоцк, – выдохнула Гроза, остановившись рядом с наставницей. – Пусть кмети всё вокруг прочёсывают. А вы ещё её поищите. Да сами не заплутайте.
– Владивой, – почти простонала женщина, хватаясь за голову. – Ой, что будет…
Да, подумать страшно, как разгневается князь от вести о пропаже дочери. Какая лютая тревога его обуяет – которая непременно выльется упрёками на голову Драгицы. Да что ж поделать? Без гридей тут точно не справиться. И всё ж никак не давала покоя мысль: как княжна могла здесь заплутать? Ведь знает эти места с самого детства. И Гроза попыталась вспомнить, когда перестала её голос слышать. В какой миг это произошло? И не сумела: девушек вокруг много, не всякий оклик различишь.
Она подхватила подол и понеслась едва не бегом к городу. И запыхалась страшно, пока поднималась чуть в гору. По вискам тёк пот, рубаха прилипла к спине. Но она постаралась шага не сбавлять: скорее сказать всем. А там сыщут, поди. Как по-другому-то?
Она влетела в ворота детинца. И сразу – к дружинному полю, где можно и воеводу Вихрата порой встретить. А уж какого десятника – и подавно. Первого заметила сотника Деньшу, схватила за рукав, разворачивая к себе, дыша тяжко, пытаясь хоть слово вымолвить.
– Что стряслось, Гроза? – сразу понял он, что неладное творится.
Поймал ладонями лицо. А она и отстраняться не стала, потому как не до этого.
– Беляна… – выдавила наконец, едва уняв дыхание. – Пропала в лесу. Пока мы травы собирали.
Сотник не поверил сначала: так явственно застыли его глаза при попытке понять, какие-такие страшные слова срываются с губ Грозы. Но он быстро пришёл в себя. Оттолкнул её легонько:
– К князю иди. А я кметей пока соберу. Отыщем.
Он пошёл к избам, а Гроза встала, не в силах больше и шага сделать. К князю идти… Да легче сейчас с крыши терема броситься, чем пред очами Владивоя встать. Но она всё же сдвинула себя с места. Прошла по двору – под