Алексей не знал, как долго тут задержится. Здесь ему легко работалось: по ночам, сидя у открытого окна, под стрекот сверчков и щебет ночных птах. Он писал и писал, свежие идеи рождались, будто из воздуха, диссертация обретала новую наполненность. Вместе с этим весь его внутренний мир будто перевернулся, к нему начала возвращаться уверенность – в своих силах, в будущем, в том, что кто-то там, наверху, снова о нем вспомнил.
***
Алексей снова посмотрел на часы: осталось пять минут. Достал еще одну сигарету, торопливо закурил. В институте, наверное, всё можно будет объяснить и уладить. По головке, конечно, никто не погладит, но на кафедре к нему всегда хорошо относились, так что есть надежда, что войдут в положение и на этот раз. Не хорошо как-то всё получилось, но мало ли что в жизни бывает.
Он больше не может тут оставаться. Или может? Хочет ли он остаться? Или хочет уехать? Надо искать причины. Искать ответы на свои вопросы, и незамедлительно. Всё: решено! Хватит с него сельской жизни! Надоело. Как ему вообще могло прийти в голову поселиться в глуши? Чем заниматься? Всю жизнь строгать табуретки из подручных материалов? Мастерить поделки из прессованной стружки? Полоть траву, которая растет как на дрожжах, руби ее хоть через день? Носить воду из колодца, греть ее на дровах и купаться в жестяном тазу? Ладно, летом. А осень придет, зима – тогда что? И как они вообще живут в этой глуши? Бред какой-то. Издевательство над самими собой.
Трошин в два приема выкурил сигарету и заходил по перрону туда-сюда. Посмотрел на часы: поезд опаздывает. Ничего удивительного: здесь всё выбивается из расписания, здесь никому никуда спешить не надо. Нервно оглянулся по сторонам, будто кто-то мог его увидеть раньше, чем прибудет состав, и помешать уехать отсюда. Достал зажигалку, нервно чиркнул несколько раз, разломил сигарету надвое и раскрошил ее пальцами. С яростью швырнул зажигалку в ближайшие кусты, выругался вполголоса. Ему никак не удавалось заглушить в себе мысли о событиях недавних дней.
Дело было в выходные. Алексей договорился с Любашей, что зайдет за ними на рассвете: он давно обещал Ванечке сходить вместе на рыбалку. Нашли хорошее место, разложили снасти, закинули удочку. Мальчишка остался следить за поплавком, а Трошин с Любой пошли собирать хворост для костра. Было свежо, роса холодила ноги, кожа у обоих покрылась мурашками.
– Замерзла? – весело спросил он. И, не дожидаясь ответа, неожиданно для себя самого вдруг сгреб Любу в охапку, притянул к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась.
Поцелуй был долгим и глубоким, но чего в нем было больше – простого желания физической близости или какой-то особенной нежности к Любе – Трошин так сразу и не понял.
Чтобы нарушить неловкую паузу, Люба вдруг засмеялась и стала рассказывать, что в селе ее уже не раз спрашивали, не думают ли они жениться.