Сердце Талли, не сдержавшись, радостно екнуло. Наконец-то она не одна. Может, Дымка и ненормальная, но ведь приехала, когда стряслась беда. Не переставая улыбаться, Талли бегом бросилась ей навстречу. Она готова была простить все: упущенные годы, все те разы, когда мать бросала ее. Главное, что она вернулась теперь, когда Талли нуждалась в ней сильнее всего.
– Слава богу, ты приехала, – тяжело выдохнула она, останавливаясь. – Ты поняла, как нужна мне.
Мать подалась к ней, споткнулась, рассмеялась, пытаясь удержать равновесие.
– Ты прекрасное создание, Талли. Все, что тебе нужно, – это воздух и свобода.
У Талли внутри все оборвалось.
– Нет, – она умоляюще взглянула на мать, – только не сейчас, пожалуйста…
– Всегда.
В голосе Дымки послышалась внезапная резкость, острота, не вязавшаяся с мутной безжизненностью ее взгляда.
– Я твоя плоть и кровь, и сейчас ты мне очень нужна. Кроме тебя, у меня никого нет. – Талли и сама слышала, что шепчет, но говорить громче не было сил.
Дымка двинулась к ней нетвердым шагом. В ее глазах отчетливо читалась грусть, но Талли было плевать. Псевдочувства ее матери появлялись и исчезали так же стремительно, как солнце в небе Сиэтла.
– Талли, посмотри на меня.
– Ну смотрю.
– Нет. Посмотри. Я не могу тебе помочь.
– Но ты мне нужна.
– В этом, блин, вся трагедия. – Дымка сделала долгую затяжку, спустя несколько секунд выпустила изо рта облако дыма.
– Почему? – спросила Талли. «…ты меня не любишь?» – хотела добавить она, но так и не успела облечь свою боль в слова, служба вдруг закончилась, парковку наводнили запакованные в черное люди. Талли отвела взгляд, всего на одно мгновение, чтобы утереть слезы. Но когда повернулась обратно, матери рядом не было.
Женщина из соцзащиты была сухая, как хворост. Вроде бы пыталась говорить правильные вещи, но, стоя у двери в комнату Талли, так и норовила глянуть на часы.
– Я все равно не понимаю, зачем мне собираться. Мне скоро восемнадцать. Дом в собственности, кредита нет – точно знаю, я сама весь год платила по счетам. Я вполне способна жить самостоятельно.
– Нас уже ожидает адвокат, – только и сказала соцработница. – Ты ведь почти готова, правда?
Талли положила в чемодан пачку писем от Кейти, захлопнула крышку, щелкнула замком. Сказать «готова» у нее не повернулся язык, так что она просто подхватила чемодан и забросила на плечо свою плетеную сумку.
– Наверное.
– Замечательно. – Соцработница стремительно развернулась и зашагала к лестнице.
Талли обвела свою спальню долгим прощальным взглядом, точно впервые видя все то, что давно привыкла не замечать, – бледно-лиловое постельное белье с оборками, широкую белую кровать, шеренгу покрытых пылью пластмассовых лошадок на подоконнике, куклу миссис Бизли[44] на комоде, шкатулку