СССР в Республике Хоккайдо называют материком или Россией. А основная, буржуазная Япония за проливом именуется Найти – Суверенные Территории. Так её называли ещё до разделения 1946 года.
– Я думала, вы просто хотели вернуться в места, где прошло ваше детство.
– В тех места, где прошло моё детство, я бываю только по работе.
Девочка выдержала тактическую паузу.
– Вы, получается, тоже из желтокрылых?
– Мы жили в Камифурано. Возле военной базы. Там сейчас всё медленно зарастает.
– А ваши родители успели эвакуироваться?
– Не успели. Они были на базе, когда пошла волна.
Девочка перевела взгляд на окно. На фоне багрового закатного неба – силуэты домов, словно вырезаные из чёрной бумаги.
Асибецу не попал в запретной сорококилометровой зоны. Но жить под Штырём находится мало желающих. В двухэтажном городке всё больше заброшенных коттеджей. А в портах Хакодатэ и Томакамай продажные клерки паспортных столов освоили новую выгодную махинацию – выдают желтокрылым фальшивые свидетельства о рождении.
Но всё равно в городке есть старшая школа. А в ней – старшеклассницы, которым нужен репетитор по физике, чтобы поступить в Саппоро?
– А всё-таки, почему вы не остались в России? Вы могли бы заниматься физикой.
– Я и здесь занимаюсь физикой. Башня – уникальный объект.
– Но здесь и опасней.
– Я просто понял, что никогда не стану серьёзным физиком.
– Но вы же учили физику!
– Учил. И выучил достаточно, чтобы понять – из меня не получится великого физика.
В прихожом зазвонил телефон. Мать семейства, мягко, как умеют только японки, спустилась со второго этажа и взяла трубку.
– А вы видели настоящих физиков?
– Да, довольно много. У одного я учился. Второй учился со мной. Эти двое сейчас работают на Хоккайдо.
– Неужели? Вы можете меня с ними познакомить?
– Школьнице они покажутся скучными. Про них не говорят в новостях и не пишут в журналах для девочек.
– Пожалуйста! Прошу!
Мать семейства показалась в дверях.
– Господин репетитор, вас к телефону.
– Меня?– я поднялся и пошёл в прихожую. Попутно пытался угадать, кто может знать, что я здесь.
Трубка лежала справа от приземистого телефона и сухой икэбаны в стиле Нагэира. Хозяйка дома положила её настолько аккуратно, что натюрморт на столе казался фотографией из журнала.
– Моси-моси!
Молчание.
– Что вам угодно?
– Говорит капитан Кацураги,– сказала трубка женским голосом,– особый отдел военного министерства Социалистической Республики Япония по вопросам безопасности экспериментального оборудования. Я говорю с товарищем Шубиным?
– Это насчёт моих нетрудовых доходов от репетиторства?– осторожно спросил я.
– Завтра вам доставят официальное извещение,– сказала трубка,– пожалуйста, будьте готовы к небольшому путешествию.