Афродита сейчас лгала, и притом не слишком умело, это чувствовалось.
– Ну, я-то не «дорогой Леонид Ильич», который долгое время того… «не приходя в сознание», – в меру заюморил молодой офицер расхожими фразами советских анекдотов. – И все равно – спасибо. Хороший ты человечек… – Он бережно прикоснулся губами к ее ладони, которая вдруг стала горячей. Голубоватая жилка на запястье трепетала, как пойманная птичка. – Ты сегодня вернула мне частичку жизни.
– Жизни? Каким это образом? Я ведь просто пришла поговорить, – изумилась девушка, – только и всего…
– Когда-нибудь расскажу, – рассмеялся Хантер. – Потом. В другой обстановке, ладно?
– Ладно, – согласилась она, убрав руку, потому что в палату как раз входил подполковник Седой. Полы его халата развевались на ходу.
– Вот это по-нашему! – бодро воскликнул он. – Полное взаимопонимание!.. Ну что, казак, – подхватив стул, подполковник подсел поближе к старлею, – готов?
– Еще бы, Владимир Иванович! – усмехнулся тот. – Благодаря, в основном, Галочке. Теперь все на своих местах!
– Смотри-ка, – удивился подполковник. – За те три года, что Галина работает в отделении, ты – первый, кому она позволила перейти с ней на «ты». Что бы это значило? Или ты опять за старое? – Он стремительно повернулся к девушке, в голосе зазвучал металл.
Афродита изменилась в лице.
– Вечно вы, Владимир Иванович, не ко времени! – В девичьем голосе явственно прозвучали слезы. Сорвавшись с места, старшая сестра «травмы» хлопнула дверью и умчалась.
Хантер помалкивал, гадая, что бы могла означать эта неожиданная сцена.
– Понимаешь, старлей, – обратился к нему подполковник, – у Галины все при себе. Как говорится, спортсменка, комсомолка, активистка, красавица. Не смейся, она и в самом деле чемпионка области по теннису и секретарь комсомольской организации нашего госпиталя. Умная и на редкость сообразительная девчонка, оттого и стала старшей сестрой «травмы» нашей, несмотря на небольшой опыт. Но есть у нее пунктик, из-за которого ей от меня время от времени достается по загривку. Думаешь, замуж хочется девочке? – Подполковник выдержал паузу. – Ничего подобного! Она, видите ли, желает отправиться в Афганистан!
– Куда?! – ошарашенно вырвалось у Хантера. – В Афган?! Она что, не в себе?
– Вот и я в последние два года только об этом и толкую. Но Галина если что вобьет в свою красивую, но упрямую головку, – не вышибить ничем, – вздохнул Седой. – Хочу, говорит, испытать себя в реальных боевых условиях и только после этого буду поступать в медицинский! С полгода уже она не возвращалась к этой теме, а как раненых привезли оттуда – будто подменили. Пропадет девчонка!.. Мало того – сдается мне, Александр Николаевич, что вдобавок втюрилась она в тебя без памяти. А ты же, надо полагать, женатый, а? – Он слегка потрепал раненого по бритой макушке.
– Есть чуть-чуть. Але ж так – трішечки, тільки