– Ничего не случилось?.. А, да всё в порядке, они ещё с прогулки не вернулись… Я? Я на пароходе. Меня вот Андрей Сергеич сегодня выгуливает…
– Андрей Сергеич? – Тон у маман заметно смягчился, появились чуть ли не заискивающие нотки. – Очень любезно с его стороны. А… Вера Петровна, что, задержится, если ты вернёшься поздно?
– Да, мама, мы договорились. Хорошо, передам. Ладно. Ну, давай, потом созвонимся… У неё прямо чутьё на твоё присутствие, – пробормотала она, отключившись. – Обычно звонка не дождёшься, а тут вдруг без всякого повода…
– Анна Николаевна? Надеюсь, она в добром здравии?
– О, да. Чую, меня ещё ждёт разнос, что согласилась занять твоё драгоценное время, чтобы докучать своими мелочными проблемами. Для неё серьёзные господа вроде тебя носят ореол особой святости.
– А я не тяну, по-твоему?
– Ну, что ты! Это даже не обсуждается. Кто ж ещё, если не ты!.. Правда, у неё – и несерьёзные господа… короче, почти все, кто штаны носит, – априори во всём правы и требуют предельной почтительности.
– Верный подход, – самодовольно усмехнулся Октавин, откидываясь на спинку стула, чтобы не мешать официанту. – Она у тебя, как я заметил, – высшей категории душечка.
Душечка была хотя бы доброй и простодушной, – подумала Лада и произнесла:
– Это точно. Если б у вас с ней нашлось время для взаимного общения, она бы быстро прониклась проблемами предоставления логистических услуг в высокотехнологических отраслях, и начала давать советы…
– А, кстати, вспомнил! Моя родительница тут чего-то говорила, что хочет вас с мелким позвать к себе – то ли на майские, то ли ещё когда… Уважишь старуху?
– Конечно… Кокин, кстати…
– Я не понял: что за кличка у него теперь такая?
– А, это всё Ульяша. У неё ж по матушке корни на Севере, в Вятке. Там в местных говорах крестная мать называется «кока».
– Да уж, звучит. А Ульяша, что – всё продолжает воевать с субпрефектами по поводу парковок и протекающих крыш?
– Ещё как! Не всем же светской хроникой пробавляться. Она б тут сейчас поглядела по сторонам и выдала памфлет в духе «А буржуазия между тем разлагалась»!
– Достойная девушка. Как лазанья?
– Фантастика.
– Тогда – за тебя.
– Спасибо. Ты сегодня очень мил…
В полупустом вагоне дневной электрички Савва занял место у окна. Сидевшая напротив студенточка сначала медленно перелистывала свою зачётку, потом долго разглядывала себя в карманном зеркальце. Видимо, ни то, ни другое её совсем не порадовало, отчего она грустно нахохлилась и задремала под стук колёс. Савва смотрел в окно, за которым неожиданно пошёл снег, да чем дальше, тем гуще – в конце-то апреля!..
От проплывающих окрестностей невозможно было оторваться – снег всему придаёт таинственности, хотя для него они всегда и без снега таинственны, даром что уже стали привычны глазу. Как там? – Меня влекут дороги Подмосковья, как будто