– Видала? А какой красавчик был. Помнишь ведь. Разница между вами небольшая.
Катя тяжело вздохнула.
– Серега пьет, Алексей в тюрьме гниет. Маета не кончается. Четыре года, как змеючина эта исчезла, с турком ли своим сбежала? Кто ее знает… А Вовку все по милициям таскают. Он подозреваемый до сих пор. Вопросы задают, мол, не ты ли убил женку да и припрятал где в лесу? А у нее, что – один турок тот был? Она у него последнее время на базаре работала. А там ведь, кто только это поле не пахал! Проблядь, вот она кто! Это же надо, перед тем как исчезнуть всю квартиру обчистила, ковер, посуду, да что там… детей родных оставила без зимней одежды, это в октябре-то! В Сибири! Вовка ее побил. А как же! Да как за это предательство не побить? Терпел ведь он, зная, что она блядует. Прощал, сколько раз прощал. Но как детей без одежки оставила, тут уж он не выдержал. Ну, а теперь это проходит в деле красной чертой. Побил ведь женщину! И не раз. Тиран вроде домашний. А разве ж это женщина? Кто бы задумался… А у нас ведь все с плеча.
Лора слушала тетку, пытаясь вникнуть в смысл произносимого, и мало что понимая.
– И что же, теперь она числится в розыске?
– Конечно! Она в бегах, ее ищут, фотографии по всей стране расклеены, а дети на меня брошены. Растить их, кормить, поить, уму – разуму учить – это мне досталось. Вовка ведь теперь находится в поисках женщины. Конечно, он хочет жениться, по-человечески жить семьей. Да только кому он нужен с двумя пацанами? Да еще с такими. Героинь среди русских женщин уже не осталось. Они ведь экземплярчики совсем не подарочные. То ли в нее?.. И вот что я думаю, Лорка… – Катя снизила голос до шепота. – Это все из-за мамы нашей, Ольги Петровны, из-за ее колдовства линия наша Горчаковская вымирает. – Катя тяжело опустилась на стул.– И веришь ли, как кто подначивает меня, вдруг вижу картинки какие-то… понимаешь?
– Нет, не понимаю, – призналась Лора, – какие картинки? Просто чушь какая-то!
– Да, это наша русская чушь! Дикие мы – русские люди. А только за счет этой дикости и выживаем.
Лора в принципе готова была согласиться с теткой.
– Доля нам такая досталась. Всем русским. Больно уж мы не простой народ. Добра себе же не желаем. Ты просто отдалилась от нас, и трудно тебе понять корни свои!
– Почему? Вроде понимаю… – попыталась возразить Лора. – Но ты права, американца, какую-нибудь американскую историю мне понять легче. Там все по полочкам: хорошо-плохо, нельзя, стыдно, можно и даже необходимо…
– То-то… А я вижу, Господи, не приведи нас к этому концу! Картинкой вижу, как мама раньше. – Катя сделала резкий крен в разговоре. – Она говорила мне, что видит картинкой, – ясновидящая была! Приходит к ней человек, рассказать что-то хочет, а она, мол, молчи, знаю все. Сделай так-то и так-то. А сегодня ко мне Петя мой, соколик, приходил… во сне, конечно. Так и сказал, мол, жди, старуля,