Но понимая, что без сигареты уход Бандерлога все-таки сумеет отсрочиться, Корнилов нехотя протянул ему пачку «Бонда». «Сегодня какой день? Четверг. А мне казалось пятница. Или понедельник» – взяв сигарету, Бандерлог наконец-то исчез за порогом: «у меня, Корнилов настроение, такое настроение: где-нибудь посидеть, помолчать, поблестеть мордой» – Корнилов возвратился к кровати и включил радио. По его волнам шла некая отечественную песня: о чистой и, как полагается, неразделенной любви. Корнилов ее не слушал – не выключал, но и не слушал. Он думал. Есть ли правда в зеленом чае? Рано ли на мне ставить крест? Я думаю мысль или просто? – в отношении всех этих песен он думал: «Чистая, неразделенная – чего только людям не хватает?…».
Листья трутся об каблук
А огонь об дым
«Ты раскрой объятья рук
Не берись за дрын!»
Он ей тихо прокричал
Но она ждала
От щедрот его начал
Нежные слова.
Но он нежность приберег
До ее седин
«Наконец-то мой черед
Быть твоим одним!
Где все прежние твои
Ухажеры, где?
Я остался, а они
Вздрогнут по тебе!»
И она вязала ночь
Из его клубков
Не распутанных помочь
Им заштопать кров.
Вот звучат трещотки гроз
Дождь и в спальню вхож
Ну, а кто-то холит сброс
Глянцем сытых кож.
Дорогу угнетателям моей гордыни. Осень найдет меня. Сегодня неблагоприятный день для планеты Сатурн. Что с того? Она считается недоброй планетой. Мертвецы готовы вырваться и пожрать – в упомянутом Бандерлогом доме культуры Корнилов бывало бывал: в годы своей всесторонней невинности он туда где-то даже частил и целью посещений – они состоялись дважды и казались его нынешним ощущениям реальности одинаково лишними – как правило, являлись многочисленные кружки, располагавшиеся на втором и последнем этаже этого двухэтажного здания. Несмотря на все его рвение приобрести в неистовстве кружков хотя бы примерные координаты вечного, лучом Света его там не обогрело, и Корнилова это абсолютно не задевало – повальное перемножение минуса на минус что-нибудь, да сплюсует.
– Бросайте в меня копье, еще раз бросайте – по силе нормально, добавьте траектории и оно воткнется мне прямо в грудь…
– Ты это к чему?
– Поражаюсь я вам, барин, как мормон первой дозе поражаюсь. Чего вы тут забыли?
– Ничего не забыл – все как есть, помню.
– А приходить-то зачем? Дома разве хуже помнится?
– Не хуже – даже лучше, чем не хуже. А почему все-таки пришел… Так, развеяться.
– Ну, понятно. Развеивайтесь сами, а потом ваш прах развеют над страной нечистот, над полями фильтрации.
– Не сегодня.
– Хорошее предчувствие?
– Приблизительно.
Для