Человек-с-телефоном был злым и нетерпеливым. Он отдавал приказы, он угрожал. Его угловатое, некрасивое лицо превращалось в злую маску, сквозь прорези которой в наш мир смотрело что-то, пугающее даже бесстрашного домового.
Но если бы я не ходил за хозяином во время телефонных разговоров, то даже не подозревал бы об этой второй ипостаси. Человек-с-телефоном исчезал, как только клал трубку, уродливая маска уходила под кожу. Хозяин поправлял привязанные яблоньки, с наслаждением вдыхал запах, идущий с озера. И шел домой, к Ане. Стоило ему встретиться с ней взглядом, как на некрасивом лице расцветала улыбка.
Это был ее муж, это был мой хозяин. Человек-с-телефоном оставался там, в саду, таился в телефонных проводах и электронных письмах. Я всей душой надеялся, что он никогда не переступит порог этого дома.
Зря.
– Проблемы на работе, – в который раз сказал хозяин, не отрываясь от ноутбука. Перегнувшись через спинку дивана, я заглянул в экран и тихо присвистнул. За полчаса он даже не обновил страницу!
Муж Ани дернулся и нервно взглянул в мою сторону. Ничего не увидел, но, кажется, мой свист донесся до него – на самой грани слышимости.
«Неужели он настолько устал, что начал меня замечать?» – думал я, прячась в тень у камина. Что же случилось?
– Тебе точно надо выспаться, – сказала Аня, садясь рядом на диван. – Ты уже дергаешься, это нервное.
– Мне просто показалось… – начал хозяин, потом мотнул головой, стал тереть покрасневшие глаза. – Нет, чушь. Я же говорю, у меня проблемы на работе. Не трогай меня, иди спать. Я тут еще посижу.
– Может, ты тоже… – Она ласково коснулась его плеча, но хозяин вдруг подорвался с места, сбив ноутбук со стола.
– Не трогай меня, тварь!.. – он кричал. Громко, надрывно. Его глаза горели странно и лихорадочно, кадык прыгал. Боже ты мой!
Аня замерла на диване, подобрав под себя босые ноги – она так и не носила тапки, ведь я грел пол там, где она ступает. Она смотрела на хозяина с ужасом в глазах, заламывая тонкие руки.
Я тоже распластался по стене, маленький и незаметный, только глаза раскрыты и моргают часто-часто.
Вот это вспышка! Но почему?..
Хозяин с минуту смотрел на Аню, потом пошатнулся и оперся на стол. Произнес глухо:
– Иди наверх. Я посплю тут.
В глазах у него было столько страдания, что я беззвучно застонал. Домовые сопереживают хозяевам, облегчая их боль. И сейчас я чувствовал страх и усталость хозяина. От Ани, быстро взбегающей по лестнице, тоже исходили чувства – но другие. Она не боялась. Она с какой-то безнадежностью осознавала, что «это может повториться». И, «пускай он остановился сейчас, но еще немного, и…»
Меня била дрожь. И я чувствовал, как весь дом откликается, неслышно скрипя и причитая каждой дощечкой: хозяева ссорятся! Беда!
Нет, дом, – ответил я мысленно. – Они не ссорятся. Это другое.
Дом вздохнул и замер, тоскуя. Я отлепился от стены