– Сделаешь это осознанно. Вспомни о моем задании, подними ладони и посмотри на них.
– Ну ладно. – Она пожала плечами. – Но только это как-то слишком просто.
– А ты попробуй, – усмехнулся я.
– Сейчас?
– Нет, вечером. Я хочу привести дом в порядок до появления первого клиента.
– Думаешь, кто-нибудь придет? – спросила она скептически, выбираясь из постели.
– Уверен.
Пока Хэл умывалась, я составлял список необходимых дел и покупок.
– Так, что тут у тебя? – Она появилась у меня за спиной, беззаботно навалилась на мое плечо и стала читать вслух: – Сахар, пряники, печенье, мармелад…
Хэл прервалась, поднимая взгляд от бумаги.
– Мы что, будем есть только сладкое?
– Это не для нас.
– Собираешься клиентов кормить? Чай, кофе, сбор с ромашкой и мятой… Это для особо нервных, что ли? – Она тихо хмыкнула и выдернула у меня из-под руки листок. – Проще было бы все заказать по Сети. Но пока тут у тебя дождешься доставки… Я схожу в магазин.
– Ты не знаешь, где он находится.
– Вот заодно и узнаю. И нечего меня контролировать.
– Как ты одна сумки понесешь?
Хэл фыркнула, закатывая глаза:
– Не смеши! От полкило баранок и банки кофе я уж как-нибудь не надорвусь.
– Ну ладно. Деньги…
– Да знаю я, где у тебя лежат деньги.
И моя будущая ученица бодро удалилась, я слышал только, как громко хлопнула, закрываясь, дверь.
Следующие полчаса я занимался тем, что переставлял мебель, готовя комнату для занятий. И так как обучение должно проходить во сне, мне понадобятся по меньшей мере две кровати…
Кушетка из спальни медленно ползла по полу, задевая ножками за паркетины. Она уже добралась до центра коридора, когда я услышал звук, странный в доме, где не должно быть никого, кроме меня. Шаги на втором этаже.
Я замер, напряженно прислушиваясь, и спустя минуту тяжелый скрип половиц над головой зазвучал вновь. Кто-то неторопливо, размеренно расхаживал по зазеркальной комнате, останавливаясь время от времени. И я узнавал эти шаги.
Говорят, дэймосы не умирают до конца, превращаясь в кошмары, и иногда могут вернуться в реальность. Если о них помнят.
Наверное, я был бы рад увидеть его, вот только почему-то, поднимаясь по лестнице наверх, сжимал в руке тяжелый металлический прут, служивший в доме кочергой для камина.
– Феликс… это ты?
Ответом мне был шелест.
Я открыл дверь, пересек пыльную нежилую комнату и остановился перед зеркалом. Все звуки с той стороны смолкли. Напряженная тишина приглашала войти. Мое отражение в потускневшей амальгаме то увеличивалось, то уменьшалось, словно по ней шли волны. Крепче сжав прут, я шагнул вперед через стеклянную завесу.
Золотистые искры от секстанта рассыпались острыми шипами, розы зловеще зашуршали