Я взял ее на руки и понес прочь из зеркальной комнаты. Девушка была очень легкой и очень горячей. Даже сквозь толстый свитер и куртку, надетые на нее, я чувствовал лихорадочный жар ее худого тела.
Я уже приготовился долго приводить незнакомку в чувство, но, оказавшись за пределами зазеркального помещения, она почти сразу же пришла в себя.
– Пусти, – пробормотала моя незваная гостья, пытаясь освободиться, – я сама.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, только… есть хочу, – призналась она, отводя взгляд в сторону, – просто умираю.
На кухне я усадил ее за стол, включил электрический чайник, вытащил из рюкзака сверток с оставшимися бутербродами, пару яблок. На полках нашлась коробка с сахаром и печенье, превратившееся в камень. Девчонка следила за мной голодным, настороженным взглядом, словно дикий зверек, не привыкший к вниманию и ласке.
– Как тебя зовут?
– Хэл.
– Как?
– Ну Хэлена. Сокращенно Хэл.
– Понятно. Я – Мэтт.
– Очень приятно, – пробормотала она, кутаясь в свою безразмерную куртку. – Слушай, Мэтт, там… наверху остался мой рюкзак, в нем все мои вещи, ты не мог бы…
– Сейчас принесу.
Я вернулся в комнату, осмотрелся и действительно увидел в самом дальнем углу, под деревянным креслом, холщовый мешок с лямками, грязно-серого цвета. По весу он оказался легким, а по внешнему виду полупустым. Возвращаясь, я был почти уверен, что девчонка сбежала, воспользовавшись удобным случаем, но, войдя на кухню, увидел ее сидящей в той же позе. Значит, идти ей было некуда.
– Вот твои вещи.
Она подняла голову и посмотрела на меня. На тонком лице с острым подбородком и высокими скулами, обрамленном короткими темно-каштановыми локонами, сияли нереально красивые темно-серые глаза с длиннющими ресницами.
– Спасибо, – сказала девушка тихо, и я понял, что эта благодарность не за принесенный рюкзак.
– Не за что.
– Если бы ты не пришел, я бы там и умерла.
– Тебе повезло.
Я выключил чайник, разлил кипяток по двум кружкам. Придвинул к девушке тарелку с едой. Она сглотнула голодную слюну и снова взглянула на меня.
– И что, эринер вызывать не будешь?
– Обойдемся без стражей порядка.
Я, не спеша приниматься за еду, наблюдал за ней. Хэлена сидела, обвив ногами ножки табуретки, и жадно вгрызалась в бутерброд.
– Сколько ты пробыла за зеркалом?
– Дня два, а может, три… не помню.
Я опустил в ее кружку чайный пакетик, бросил пару кусков сахара.
– Не наедайся особо после долгой голодовки.
– Ничего. У меня железный желудок. Можно еще?..
Я отдал ей вторую половину бутерброда и спросил:
– На меня зачем напала?
Девушка нахмурилась, словно сама пыталась понять, что именно толкнуло ее на этот