Что за жизнь у вдовы? Да, так себе жизнь. Скучная. Работа, дом, сон и снова работа.
Кавалеров в ее окружении не наблюдалось от слова совсем. Да и какие кавалеры в бухгалтерской конторе, где работают такие же забитые бытом и нудной работой бабы.
О своей судьбе она не сожалела, свыклась. Потому и не искала никаких знакомств или развлечений. Подруги конечно были. Хорошие подруги, с которыми она пережила многие жизненные невзгоды и радости. Но у подруг были мужья, дети, а кое у кого уже и внуки. А когда у тебя есть муж, то не так уж много времени остается на подруг.
Радости она себе устраивала сама. Например, могла накупить деликатесов и с огромным удовольствием съесть их. Но в одиночку. Или взять тортики, еще одна ее страсть. Их она могла поглощать в необъятных количествах, благо фигура и вся ее конституция не страдали от избытка сластей. Она не особенно задумывалась о том, что все эти кулинарно-кондитерские радости есть не что иное, как обычная сублимация недостатка внимания, любви и… секса.
Секс. Женщине он нужен, даже если она уже подбирается к своему полувековому юбилею. Однако мужчины нет, поэтому и здесь спасала сублимация. Сама-сама. От этого иной раз становилось как-то стыдно, но что уж тут поделаешь, если природа требует, а рядом никого нет.
В тот раз она уж и не упомнит, почему свернула на тропинку, а не пошла как обычно по тротуару. Быть может, торопилась, а по тропке до остановки транспорта было ближе. Ну, пошла и пошла, не в первый раз она так срезала крюк, который вырисовывал тротуар, прочерченный не там, где удобно людям, а где это придумал архитектор планировавший сквер.
Сквер, пожалуй, звучит гордо, для этого заброшенного городского садика, о котором забыли власти, и он потихоньку зарос кустами, высокой травой и крапивой.
Откуда появился этот парень, Нина Викторовна и не помнит. Как-будто он выскочил из этой самой высокой травы, куда довольно грубо ее и затащил. Честно говоря, она и лица то его сейчас не вспомнит. Запало в душу, только его нетерпеливое: «Не вздумай орать!»
Да, она бы и не смогла орать, она говорить-то в тот момент не могла. Страха не было, скорее был коктейль из растерянности, ступора от наглости, боль от грубости и, как это не странно, доля тщеславия – значит на меня еще обращают внимание… как на женщину.
Дальше началось какое-то безумие. Когда Этот полез ей под юбку она лишь успела подумать, что зря сегодня не надела красивое белье.
Хотя какое красивое белье, он и эти обычные трусики разорвал, не обратив на них никакого внимания.
Еще никогда в жизни Нине Викторовне не было так хорошо в постели, как с этим насильником. С мужем у нее была гармония, так она считала до сих пор.
Здесь в кустах на колючей траве и жалкой крапиве, на нее накатывала одна волна оргазма за другой. Она уже не просто сладостно стонала, она буквально взрывалась оргазмами